"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора Теперь каждый, кто лез к административной зоне, записывался в
стукачи. Так что зеки по возможности обходили ее, как чумной барак. Доверенные Боксера секли все контакты оперативников, и оперчасть осталась без ушей и глаз. Боксера поместили в штрафной изолятор, и прапорщики-контролеры отработали его от души дубинками, сковав для верности сильные руки наручниками. На ринге Боксера так не били никогда. Но он выдержал. Ему, здоровенному лосю, все было нипочем. - Сочтемся, - прошептал он. Он привык держать удары. И опять поднялся на счет девять. И нанес ответный удар. Через пять дней на зоне поднялся бунт. Кто был его заправилой - догадаться нетрудно. Сценарий был примерно как на броненосце "Потемкин" - бросили клич типа "честных зеков мясом с червями кормят!". Слово за слово, тарелкой по столу, и зона встала на дыбы. ВВ-шников со щитами и дубинками зеки быстро выкинули за пределы зоны, забаррикадировались мебелью, вытащили заготовленные заранее металлические пруты, холодное оружие и стали требовать представителей ООН из комиссии по правам человека и помощника Горбачева для того, чтобы донести о не праведных порядках на зоне. Заодно отметелили до потери пульса всех, кого подозревали в сотрудничестве с операми, при этом в большинстве случаев били не тех. Бунт разрастался. Зеки захватили одно из административных зданий, взяли в заложники медперсонал санчасти. Длилось противостояние три дня. Руководство УВД и прокуратура Ахтумска боялись применять силу. Наконец на зону вели ОМОН. И пришел час касках, с плексигласовыми и металлическими щитами омоновцы шли вперед. По щитам барабанили камни, железные острые болванки, кто-то поджег бензин. Цвела "черемуха" - но слезогонка не особенно помогала. И случилось то, чего не могло не случиться, - прозвучали выстрелы. Хоша хотел было тоже двинуть в гущу драки, проучить от души волков-омоновцев, но Художник осадил его: - Ты за Боксера бока под ментовские дубинки подставлять будешь? Они еще с парой пацанов забились в каптерку в закутке клуба и в битве участия не принимали. Так что под основную раздачу, когда омоновские дубинки гуляли по ребрам и выбивали дух у особо строптивых, они не попали. Их омоновцы выудили, когда все закончилось. Боевой угар у милиционеров уже вышел, и досталось укрывавшимся всего несколько ударов дубинками, что по сравнению с другими было просто поглаживанием. Уже когда бунт подавили, Боксера отправили в другую зону - для строптивых, где участь его ждала не сладкая, некоторых осудили за сопротивление, накрутили срок и перевели на иной режим. Художнику и Хоше последователи Боксера пробовали сделать предъяву - мол, прятались за спинами, когда даже опущенные бились не щадя живота за правое дело. - Бунт был не правильный по всем понятиям. Никакие целей он не преследовал, кроме того, чтобы Боксера потешить, - сказал Художник. - Вот за такое надо держать ответ. После всех этих баталий на зоне гайки подзавернули. Урока хватило. А тут на зону подоспел Валуй - признанный блатарь. Одного из шустрых последователей Боксера, пытавшегося держать масть, удавили и подвесили в |
|
|