"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора Звонок в дверь. Тонкий вьетнамский голос:
- Кто там? - Барахло принесли. Поскольку вьетнамцы привыкли, что к ним тащат барахло, преимущественно краденное, то открывали без звука. Тут и врывалась толпа с железными прутьями, кастетами, быстро укладывали желтолицых братьев на пол, избивали и выносили вещи. И при этом знали, что никто заявление не напишет -- вьетнамцы как огня боятся милицию, да и проживает половина на хате без соответствующих документов, эдакие международные бесприютные бомжи. Несколько раз руднянские чуть не влетели - обеспокоенные шумом соседи вызывали милицию. Но в бригаде был парень, закончивший ПТУ на телефониста. Поэтому перед акцией он от души шарашил ломом по кроссовому щиту, отрубая телефонную связь во всем подъезде, и только после этого начиналась непосредственно лихая работа. До приезда патруля все уже заканчивалось. Но однажды их застукал проезжающий мимо патруль. Хоше прострелили бок, он два месяца провалялся в больнице в сизо и еще девять месяцев, пока с трудом тянулось следствие, верховодил в этой камере. По большей части в камере были случайные люди. Кто-то попал за наркотики. Кто-то, когда понадобились деньги на бутылку, не нашел ничего лучше, как отбить почки вечернему прохожему и тут же на месте и попасться. Из правильных был один Художник. И, естественно, он стал вторым человеком после Хоши. На первенство он не претендовал, что Хоша понял быстро и проникся к нему добрыми чувствами. - Гадом буду, не будет суда, - говаривал Хоша. - Ни один вьетнамец на Прошел месяц заключения. Однажды к Художнику пришла на свиданку мать. Почти трезвая, она рыдала, хлюпала, называла "сынуленька мой" и была ему противна. Он оглядел комнату для свиданий и увидел в углу сидящих друг против друга Хошу и стройную, немного с тяжеловатыми, но приятными чертами лица девушку. Хоша в привычной манере развязного балагура что-то объяснял ей. А она встретилась глазами с глазами Художника и улыбнулась ему. Он ответил ей улыбкой, Хоша повернул голову и махнул ему рукой. Вернувшись в камеру, Художник сказал Хоше: - Какие герлы к тебе ходят. - Еще и не такие есть. Мы же, руднянские, не просто так. Мы - бригада! - Как ее зовут? - Галка, - хмыкнул Хоша. - Твоя? - Общественная собственность... Но больше моя. - Хорошо живешь. - А то, - залыбился Хоша. Вскоре прошел суд по "расистам". Вьетнамцы на суд явились, а кто не явился - прислал показания в письменном виде. И Хоша с тремя подельниками отправился в колонию. Художник сожалел о случившемся. Ему не хотелось верховодить этой камерой, где от вида постояльцев, среди которых он был самый молодой, его тошнило. Но пришлось... Следователь городской прокуратуры Ешков - здоровый, кровь с молоком, |
|
|