"Илья Рясной. Бугор" - читать интересную книгу автора

Я взял его пальцами за толстые щеки. Он всхлипнул, пустив пузыри, и
сразу утерял свой угрожающе тупой вид. Стал похож на обычную свинью.
- Давай, Гоги, не томи, - сказал Железняков.
- У, гниды! - Он ударил себя кулаком по лбу. - Гниды!
- Кто?
- Все! Пиши, да! Все пиши!
- Это к следователю, - сказал я. - Кстати, Баклан с вами по квартирам
лазил?
- Он водитель.
- И где сейчас этот водитель?
- Ушел куда-то. Обещал быть...
Следователь как раз освободился, и мы отвели к нему пузатого Гоги -
пусть допрашивает по всей форме.
- А мы посетим антиквара Горюнина, - сказал я Железякову.

***

Горюнин Николай Наумович был маленький, жирненький, заряженный
наглостью, как динамитом. С этой наглостью, приобретенной за долгие годы
работы в советской торговле, он и шел по жизни весело и без особых забот.
И всю жизнь ему было всего мало. Всю жизнь он хотел, чтобы у него было
всего много, а когда достигал очередного рубежа, оказывалось, что этого
все равно мало. Если бы завтра Билл Гейтс решил отравиться и оставил бы
ему в наследство все свое состояние, то через месяц, проснувшись в замке,
Наумыч бы все равно с тоской взвыл:
- Мало...
Справедливости ради надо отметить, что жизнь у Горюнина была по
большей части полосатая. И нередко коммерческие подъемы сопровождались
спадами. Он все время влезал в какие-то дела. Первый раз по-крупному
погорел с "МММ", вложив туда деньги клиентов. Пришлось закладывать все
имущество и расплачиваться с долгами, иначе расплатились бы с ним самой
конвертируемой в мире валютой - свинцовой.
Второй раз он погорел, когда на Руси грянул дефолт и Рубль рухнул.
Почему Горюнин спелся с ворами и начал грабить людей? Потому чтто еще
при большевиках, походя не один год под расстрельной девяносто третьей
статьей, карающей за хищение социалистической собственности наказанием
вплоть до смертной казни, современную юстицию с ее пятью годами условно за
бандитизм и наемные убийства всерьез он не воспринимал. Он имел список
антикварных вещей, которые хотелось бы иметь его близким клиентам, как
правило, темным - личностям с темными связями. И, добывая эти вещи, не
останавливался ни перед чем. Тем более возможности были - сотрудничество с
Ревазом Большим за годы сбоя не давало.
Жил антиквар в кирпичном цековском доме у метро "Новые Черемушки".
Дверь в квартиру вела серьезная - так просто не вышибить.
Я встал перед дверью, а Железняков, Женька и двое наших постоянных
понятых встали на лестнице.
Ну и как входить внутрь? Под мышкой - папка с постановлением о
производстве обыска. Но бумагой, даже с печатями, замок не откроешь.
Будем договариваться.
Я позвонил в дверь долгим звонков.