"Татьяна Рябинина. Кроссовки для Золушки " - читать интересную книгу автора

дожидаться появления двоюродного братца. Коротая время за бульварной
газетенкой, на мой взгляд, не годной, несмотря на миллионные тиражи, даже на
подтирку, я незаметно задремала.
Разбудил меня гром: гроза, оказывается, просто взяла тайм-аут и теперь
бушевала во всю. Генка с Маринкой уже сидели на веранде, поедая свекольник и
милуясь со своим ненаглядным "сынулей" Бегемотом.
- Говорят, ты меня искала? - с набитым ртом поинтересовался Генка,
промычав что-то в ответ на мое традиционное брежневское приветствие
раскрытой ладонью.
- Говорят, что кур доят. Искала. Можно узнать, где ты был сегодня в
районе двух часов?
- А что, мне нужно алиби? - состроил дурачью мордочку Генка.
То, что состроила в ответ я, наверно, впечатляло. Во всяком случае,
Генка сразу посерьезнел:
- Кать, что-то случилось?
- Выйдем! - рявкнула я, заметив за Маринкиной спиной любопытную
физиономию Пашки.
- Там же дождь! - возмутился Генка.
- Тогда на чердак!
Теперь Маринка и Пашка оба таращили на меня глаза размером по восемь
копеек.
- Тайны какие-то... - обиженно протянула Маринка, еще более
оскорбленная тем, что я обрекла Бегемота на бескормицу.
Тяжело вздохнув, Генка выбрался из-за стола и пошел к чердачной
лестнице, косясь в мою сторону, как испуганная лошадь.
Чердак для неприятных разговоров - самое подходящее место, потому что
рождает психологический дискомфорт. Дело в том, что все, кроме меня и детей,
могут там только сидеть или лежать - стоять не позволяет высота потолка (он
же крыша). Если еще прибавить барабанный бой дождя по крыше, раскаты грома и
грохот падающих с единственной уцелевшей сосны шишек...
Я села на кровать - Мырка тут же устроилась у меня на коленях - и
свирепо поинтересовалась:
- Ну?
- Что "ну"? - Генка, в котором росту на тридцать сантиметров больше,
чем во мне, даже сидя в кресле, почти упирался головой в картонный потолок.
- Доволен?
- Чем?
- Шуткой своей кретинской, чем еще!
- Какой еще шуткой? - продолжат пучить глаза Генка.
- Ты что, издеваешься? - я вскочила, Мырка, недовольно мыркнув,
спрыгнула на пол.
- Да объясни ты толком! И не ори!
- Кроме тебя такую глупость никто не мог придумать.
- Да какую глупость?! - завопил Генка.
- Такую! Сам не ори!
- Или ты мне все объяснишь, или иди ты... лесом!
Я озадаченно выпятила губу. Так искусно мой кузен притворяться никак не
мог. Если я, как уже говорила, удалась в хохляцкую породу, и не только
толстыми пятками, но и в целом, за исключением, может, рыжевато-каштановых
волос, то Генка - вылитый дядя Толя, который на три четверти эстонец и по