"Эрик Фрэнк Рассел. Космический марафон" - читать интересную книгу автора

количеством присосок, размером с хорошее блюдце каждая, они могли на любой
поверхности держаться как приваренные.
Кли вернулся, и оказалось, что предположение Эла было верным. Он
притащил с собой дыхательные аппараты на всю свою шайку. Видно было, что
он тащит сей тяжкий груз из последних сил, поскольку температура уже
поднялась настолько, что начало пронимать даже его.
Эти марсианские лодыри тут же радостно напялили на себя свои любимые
шлемы и загерметизировали их, чтобы установить внутри свои вожделенные три
фунта. Как мало нужно для полного счастья! Учитывая, что мы, земляне,
пользуемся скафандрами, чтобы удержать воздух внутри них, довольно странно
наблюдать, как эти ребята напяливают дыхательные аппараты, чтобы
изолировать себя от окружающей атмосферы.
Едва они покончили с обустройством и даже вытащили шахматную доску,
чтобы устроить небольшой блицтурнир, как раздался сигнал. Мы ухватились
кто за что смог. Марсиане тут же повисли на своих присосках.
Корабль медленно, но безостановочно начал вращаться вокруг своей
продольной оси. Шахматная доска с расставленными на ней фигурами не
удержалась - и поползла сначала по полу, затем по стене, а через некоторое
время по потолку. Благодаря солнечному притяжению она всегда оставалась на
стороне, обращенной к Солнцу.
Я увидел, как напряженно и мрачно наблюдает за движением черного слона
изнуренный жарой Кли Морг. Наверняка сейчас в его похожей на аквариум
башке проносятся самые отборные марсианские ругательства.
- Три с половиной часа, - задыхаясь, пел Макналти.


Объявленные им ранее четыре часа наверняка подразумевали двухчасовое
приближение к Солнцу, а затем соответственно два часа постепенного
удаления от него. То есть, когда останется два часа, мы окажемся
максимально близко к солнечному пеклу, и это будет самым опасным моментом.
Самого критического момента я не помню, поскольку потерял сознание за
двадцать минут до его наступления. Думаю, ни к чему описывать ужас,
который мы в те минуты переживали. Кажется, я тогда даже был немного не в
себе. Я чувствовал себя кабаном, которого заживо медленно поджаривают на
вертеле в пламени очага. Именно тогда я в первый и последний раз в жизни
возненавидел Солнце и больше всего на свет возжелал его гибели. А вскоре
после этого я отключился и больше уже ничего хотеть не мог.
Наконец я снова очнулся и с трудом пошевелился - ремни по-прежнему
удерживали меня. Это произошло через девяносто минут после прохождения
критической точки. Мой затуманенный разум с трудом осознал тот факт, что
до теоретического спасения осталось всего полчаса.
Оставалось только гадать, что творилось в отсеке в то время, пока я
валялся без сознания, но тогда мне совершенно не хотелось думать. Солнце
полыхало во много миллионов раз более свирепо, чем глаз самого свирепого
тигра, и в сотни тысяч раз сильнее любого тигра жаждало нашей плоти и
крови. Пылающие языки пламени пытались лизнуть крошечный кораблик, внутри
которого в ужасе скорчилась кучка полумертвых существ, приготовившихся к
самому худшему.
А в самом носу этой стальной капельки, один как перст, за пультом перед
кварцевыми иллюминаторами восседал Эл Стор, наблюдая, как все ближе и