"Эрик Френк Рассел. Ближайший родственник" - читать интересную книгу автора

видели его так же ясно, как и он их. Он, единственный землянин, космический
союзник, должен был вызвать их законный интерес. Им бы столпиться вокруг
него, забросать вопросами о последних событиях, поделиться новостями.
Как бы не так. Ни один из них даже ухом не повел. Держались так, будто
появление землянина их совершенно не трогает. Лиминг намеренно неторопливо
прошелся по двору, просто напрашиваясь на проявление братских чувств.
Ригелиане расступались, некоторые посматривали украдкой, но большинство
притворялось, что в глаза его не видят. И ни единого дружеского слова.
Похоже, они сознательно устроили ему бойкот.
Он настиг в углу двора кучку ригелиан и, почти не скрывая злости,
выпалил:
- Кто-нибудь из вас говорит на земном?
Они пялились на небо, на стену, на землю, друг на друга и молчали.
- Кто-нибудь знает центаврийский?
Не отвечают.
- А как насчет космоарго?
Молчание.
Потеряв терпение, Лиминг перешел к другой группе. Бесполезно. За час
он забросал вопросами две-три сотни ригелиан и не получил в ответ ни
единого слова. Он был совершенно ошарашен. В их повадке не было ни
презрения, ни враждебности - что-то совсем другое. Пытаясь рассуждать
логически, он пришел к выводу, что по неизвестным ему причинам они держатся
настороже и боятся вступать с ним в разговор.
Сидя на каменной ступеньке, он наблюдал за ними, пока пронзительный
свисток не возвестил окончание прогулки. Ригелиане построились в длинные
шеренги, готовясь вернуться в свой барак. Тюремщики дали Лимингу пинка под
зад и загнали обратно в камеру.
Он на время отложил загадку странного поведения союзников. Думать
будем, когда стемнеет - больше-то делать нечего. Оставшиеся светлые часы он
решил посвятить изучению книг, чтобы уйти далеко вперед в освоении
туземного языка, в то же время притворяясь отстающим.
Не исключено, что когда-нибудь беглость речи ему весьма пригодится.
Жаль, что он не удосужился выучить, к примеру, ригелианский...
И он с головой ушел в работу, пока с наступлением темноты буквы и
картинки не стали сливаться. Лиминг проглотил вечернюю порцию варева, а
потом растянулся на скамье, закрыл глаза и напряг извилины.
За всю свою сумбурную жизнь он встретил не больше двух десятков
ригелиан. И никогда не был ни в одной из их трех тесно сгрудившихся
солнечных систем. То немногое, что он о них знал, было основано на слухах.
Про ригелиан говорили, что они обладают высоким уровнем умственного
развития, что они хорошие работники и издавна, еще со времен первого
контакта, состоявшегося уже почти тысячелетие назад, проявляют к землянам
неизменное дружелюбие. Пятьдесят процентов ригелиан владеют космоарго, а
около одного процента знает язык Земли.
Значит, если верить этим цифрам, несколько сотен типов во дворе должны
его понимать - не на одном языке, так на другом. Почему же они шарахаются
от него и помалкивают? И почему демонстрируют такое трогательное
единодушие?
Решив во что бы то ни стало разгадать эту головоломку, Лиминг изобрел,
рассмотрел и отбросил дюжину теорий - в каждой оказывался какой-нибудь