"Бертран Рассел. Жизнь в средние века" - читать интересную книгу автора

сохранившимся документам. Рыцарство, бывшее занятием аристократов, в этих
демократических анналах не упоминается; благочестие представлено
крестьянами и британскими торговцами, но гораздо менее заметно в церковных
кругах; и все они гораздо в меньшей степени варвары, чем полагал XVIII
век. В книге есть, правда, одно очень яркое противопоставление, говорящее
в пользу "варварской" точки зрения: это, с одной стороны, венецианское
искусство позднего средневековья, а с другой - китайское искусство XIV
века. Репродуцированы две картины: одна - сделанная в Венеции иллюстрация,
на которой изображено отплытие Марко Поло, другая - китайский пейзаж XIV
века, написанный Чао Менг Фу. Мисс Пауэр говорит: "Одна (картина Чао Менг
Фу), очевидно, является продуктом высокоразвитой цивилизации, а другая -
цивилизации наивной и незрелой". Если сравнить картины, то с этим нельзя
не согласиться.
Другая недавно вышедшая книга - "Осень средневековья" - профессора
Хейзинги из Лейдена рисует чрезвычайно интересную картину XIV и XV веков
во Франции и Фландрии. В этой книге рыцарству уделяется должное внимание,
но не с романтической точки зрения; оно рассматривается как сложная игра,
которую придумали высшие классы, чтобы приукрасить свою невыносимо скучную
жизнь.
Существенной чертой рыцарства была удивительно изысканная концепция
любви, как чего-то такого, что приятно оставить неудовлетворенным. "Когда
в двенадцатом столетии неутоленное желание было поставлено трубадурами
Прованса в центр поэтической концепции любви, произошел поворот в истории
цивилизации. Изысканная поэзия... делает самое желание существенным
мотивом и таким способом создает концепцию любви с отрицательным знаком".
И далее: "Существование высшего класса, интеллектуальные и моральные
понятия которого были вложены в ars amandi, остается совершенно
исключительным историческим фактом. Ни в одну другую эпоху идеал
цивилизации не был до такой степени сплавлен с идеалом любви. Подобно тому
как схоластика представляет собой великую попытку средневекового духа
объединить всю философскую мысль вокруг одного центра, так теория
изысканной любви, в менее возвышенной сфере, стремится охватить все, что
принадлежит благородной жизни".
Многое в средних веках можно интерпретировать как конфликт между
романской и германской традициями: с одной стороны, церковь, с другой -
государство; с одной стороны, теология и философия, с другой - рыцарство и
поэзия; с одной стороны, закон, с другой - удовольствие, страсть и все
анархические побуждения очень своевольных людей. Романская традиция шла не
от великих дней Рима, а от Константина [5] и Юстиниана [6] но даже в таком
виде она содержала нечто такое, в чем нуждались бурлящие нации и без чего
цивилизация не могла бы возродиться после веков мрака. Люди были свирепы,
и усмирить их можно было лишь при помощи ужасающей жестокости: террор
применялся до тех пор, пока не стал привычным и не утратил силы своего
воздействия. После описания Пляски Смерти - любимого сюжета средневекового
искусства, где скелеты пляшут вместе с живыми людьми, - доктор Хейзинга
рассказывает о кладбище Невинных в Париже, по которому прогуливались ради
удовольствия современники Вийона [7]:
"Черепа и кости были навалены в гробах, которые стояли вдоль окружавших
место с трех сторон галерей и были открыты для обозрения тысячам людей,
преподавая всем урок равенства... В галереях Пляска Смерти представала в