"Русин. Второе нашествие янычар" - читать интересную книгу автора

30% вузов вели обучение на "украинском" языке (на "ридной мове" обучалось
более 97% детей). На ней же родной печаталось 90% газет и 85% журналов.
Правда о том, насколько эта "мова" была "ридной" свидетельствует такой
неприятный факт - для непонятливых "украинцев" власть начала выпускать
русско-украинские словари. Впрочем "незнание закона не освобождало от
ответственности": за незнание "ридной мовы" работу мог потерять любой,
вплоть до уборщицы...

Это было время, когда Малороссию накрыло первое нашествие западынских
янычар.

Первое нашествие янычар

Большевики за все брались решительно и подходили к делу основательно.
На "передовую языкового фронта" борьбы с последствиями самодержавия в 1925
году был мобилизован "вождь украинского народа" Лазарь Моисеевич Каганович,
диктаторские замашки которого как нельзя лучше подходили для выполнения
поставленной задачи по скорейшему "возрождению", освобожденного от
великодержавного ига "украинского народа", которым начали официально
называть малороссов.

Украинцы возрождаться не желали. Своего "родного украинского языка" не
понимали и изучать не собирались. Крестьяне на сельских сходах часто после
выслушивания речей правительственных уполномоченных на "дэржавной мове"
настойчиво требовали перевести сказанное на русский язык.

В связи с этим Председатель Совета Народных Комиссаров УССР Влас Чубарь
заявляет: "Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких
масс украинского народа".

Но приближать стали весьма своеобразно, воспользовавшись тезисом того
же Агафангела Крымского: "Если на практике мы видим, что люди затрудняются в
пользовании украинским языком, то вина падает не на язык, а на людей". Иными
словами, не язык стали приближать к народу, а народ - к языку. Достигнуть
этой цели без принуждения оказалось невозможным. Тут-то и пригодились
"способности" Кагановича.

Лазарь Моисеевич взялся за дело со свойственной ему решительностью.
Всем служащим предприятий и учреждений, вплоть до уборщиц и дворников, было
предписано перейти на украинский язык . Замеченные в "отрицательном
отношении к украинизации" немедленно увольнялись без выходного пособия
(соблюдения трудового законодательства в данном случае не требовалось).
Исключения не делались даже для предприятий союзного подчинения.

На украинский переводилась вся система образования. "Страшна мова"
стала главным предметом везде - от начальной школы до технического вуза.
Только на ней разрешалось вести педагогическую и научно-исследовательскую
работу. Изучение русского языка фактически было приравнено к изучению языков
иностранных. Административными методами "украинизировалась" пресса,
издательская деятельность, радио, кино, театры, концертные организации.