"Салман Рушди. Флорентийская чародейка" - читать интересную книгу автора

не оставался с ним наедине. Он брал его с собой на прогулку к голубятням,
где гоняли голубей, он разрешил ему занять почетное место рядом с носителем
императорского зонта, когда направился в паланкине к светящемуся озеру.
Акбар и впрямь пребывал в душевном смятении. Мало того, что ему
предстояло выслушать некий великий секрет, доставленный с другого конца
света, так к этому добавились еще и события прошлой ночи, проведенной с
возлюбленной Джодхой. Он обнаружил, что она его не возбуждает так, как это
бывало всегда. Она никогда его не разочаровывала, а давеча он поймал себя на
мысли, что, быть может, для разнообразия стоит обратить внимание на
какую-нибудь хорошенькую наложницу. Если ко всему этому добавить сомнения по
поводу Всевышнего, то смятенное состояние его души было вполне объяснимо.
Явно пришло время полежать на воде.
Из сентиментальности он сохранил, повелев заново оснастить их, четыре
любимых дедом Бабуром судна. Теперь они курсировали по озеру. На самом
большом из них, "Ганджаише", что значит "вместительный", доставляли лед из
Кашмира; правда, на последнем этапе его путешествия с Гималайских вершин,
прежде чем он попадал в дворцовые кувшины, его перегружали на малое судно,
которое свирепому Бабуру - почитателю красот природы и основателю империи
Великих Моголов - подарил когда-то тезка Акбара, султан Джелаль-ад-дин. Сам
Акбар предпочитал "Асаиш", что значит "располагающий к отдыху", которому для
связи с берегом и перевозки гостей было придано небольшое быстроходное
суденышко "Фармаиш". Четвертый корабль, "Араиш" ("украшение"),
предназначался для романтических встреч и посещался в основном в ночное
время. Акбар провел Могора дель Аморе в главную каюту "Асаиша" и облегченно
вздохнул: он всегда радовался, когда под его ногами вместо твердой почвы
плескалась чуткая вода.
Чужеземца прямо распирало от желания открыться, - он напомнил Акбару
испуганную женщину, которой пришло время рожать. Акбар продлил его мучения,
озаботив себя соблюдением всех правил приема гостя: он приказал принести
подушки, вино и книги. Прежде чем напиток достигал царственных уст, его
надлежало трижды испробовать на возможное наличие яда, и хотя эта процедура
раздражала императора, он ею не пренебрегал.
Правило в отношении книг Акбар изменил. В прежние времена каждую из
книг для императора полагалось просматривать трем разным цензорам на предмет
обнаружения неприличных мест и всякого рода измышлений. "Иными словами, -
провозгласил юный Акбар, взойдя на трон, - нам предстоит читать самое
скучное из когда-либо написанного. Мы этого делать не намерены". С тех пор
император читал все что хотел, однако мнения трех "рецензентов" все-таки
доводились до его сведения, поскольку правила, охранявшего государя от
всего, что могло его поразить, никто не отменял. Подушки тоже проходили
досмотр - на случай, если кому-нибудь из недоброжелателей вздумалось бы
засунуть в одну из них гибельное лезвие. Все эти процедуры были наконец
выполнены, и лишь после этого Акбар повелел оставить себя наедине с гостем.
- Ваше Величество, - начал Могор дель Аморе, и его голос, хоть и совсем
чуть-чуть, но все-таки дрогнул, - позвольте мне изложить вам дело
чрезвычайной важности. Оно предназначено лишь для ваших - и более ничьих -
ушей.
Акбар разразился громким смехом:
- Полагаем, если бы еще несколько минут мы не позволили тебе говорить,
то ты не выдержал бы и отправился на тот свет. Весь последний час ты