"Кристин Кэтрин Раш. Возвращение "Аполлона-8"" - читать интересную книгу автора

две комнаты для исследовательских работ, способные дублировать кладовые для
хранения оборудования или спа ы 374ни.[Все претензии к "Если";)] Кроме того,
на корабле имелся свой грузовой отсек с собственной системой
жизнеобеспечения, явно рассчитанный - вопреки всему - на транспортировку
объектов, обнаруженных на Луне. Ричард сам присматривал за его
проектированием. И позаботился о том, чтобы грузовой отсек вмещал капсулу
корабля "Аполлон" разработки 1960-х годов, причем с изрядным запасом.
Капитан корабля пытался разместить его возможно более комфортно, однако
Ричард настоял на самой маленькой из кают. Необходимость проводить время в
замкнутом пространстве в обществе дюжины незнакомых людей смущала его.
Продолжительность полета спрогнозировать было трудно, он нуждался в тихом
уголке, где можно сохранить здравый рассудок.
Перед отправлением Ричард попытался не вникать в комментарии
журналистов, однако спрятаться от прессы было некуда: Ричард Джохансен
служит собственному тщеславию, которое, скорее всего, доведет его до могилы;
розовая мечта Ричарда Джохансена; Ричард Джохансен и его фантазии.
Обозреватели обвиняли его в осквернении могил, если не в чем-то худшем.
Люди научно безграмотные полагали, что ради космического приключения он
отбирает хлеб у малых детей. Критики не понимали того, что даже если Ричарду
не удастся перехватить капсулу, он и его страна получат возможность узнать,
что происходит с космическими кораблями за сорок лет пребывания в космосе по
одним только ее фотографиям.
Он попытался не тешить себя надеждами. Он запретил себе думать о
будущем.
Вместо этого он загрузил в компьютер старые мемуары о полетах
"Аполлонов" и "Джемини", а также газетные отчеты той поры и книги,
написанные об осуществлении этих миссий. Кроме того, он просмотрел интервью
с экипажами, наблюдая за лицами астронавтов, впитывая каждое слово.
Взлет и выход на орбиту прошли для него незамеченными: он проделывал
эту операцию столько раз, что интереса она уже не представляла. Двое
археологов в ужасе вцепились в кушетки. Остальные новички с огромным
интересом следили за тем, как "Карпатия" пронзает атмосферу, целясь на
эллиптическую орбиту, которая через три оборота разомкнется и унесет их от
Земли по траектории, уравнивающей их курс и скорость с капсулой
"Аполлона-8".
Внизу оставалась Земля, мирная и спокойная - голубая планета, чуть
подкрашенная зеленью, укрытая белыми лоскутами облаков, прекраснейшая во
всей Солнечной системе, а может быть, и во всей Вселенной.
Там оставался дом; да ведь и сама планета была его домом, пусть он и
проносился сейчас над ней. Да, это был его дом, как домом навсегда останется
родной Висконсин, как домом пахнет снежок, выпавший в тихую лунную ночь, как
домом пахнет дорога, ведущая к родным пенатам.
Иногда, пребывая в возвышенном, а не сосредоточенном расположении духа,
он пытался понять, не врожденное ли чувство подсказывает человеку, где его
дом. Или же ощущение это рождается из знания, памяти о том, что он был
рожден в этом месте? Или оно коренится в чем-то более глубоком, присущем
всякому существу, родившемуся на сине-зеленой поверхности этого шара? Это ли
чувство ощущали астронавты "Аполлона-8", когда их уносило от Земли? Или
когда рвалась связь с Луной? Оглядывались ли они назад, жалели ли о
собственном легкомыслии? Или же всецело устремлялись в будущее, к новым