"Вера Русанова. Пьеса для обреченных [D]" - читать интересную книгу автораполучится, и времени у тебя ни черта нет. Так что можешь вешаться!
- Почему? - Потому. Потому что мы "Гамлета" сейчас репетируем. А через три дня к нам по этому поводу целая делегация от Комитета культуры приходит. Вместе с телевидением. Снимать будут, до чего наш замечательный Вадим Петрович доэкспериментировался в своей "творческой лаборатории". Так что, если режиссера не окажется на месте, его и с "похорон", и с луны выдернут. А не найдя ни там, ни там, уж точно позвонят в ментовку... Вот, блин, невезуха! Раз в жизни он кому-то понадобился, и сразу в такой неподходящий момент. - И что же теперь делать? - растерянно спросила я. Времени на поиски Ольги оставалось в этом случае действительно катастрофически мало, хотя идейка, как ее искать, у меня уже была... - А я знаю? - Каюмова снова вытащила из кармана своей обвислой кофты пачку "Честерфилда". - Почему, вообще, я должна все знать за тебя? Ты же у нас умная, крутая, мужиков вокруг пальца обводишь на "раз-два"! Ты же приехала Москву покорять! Вот и придумай что-нибудь, пошевели мозгами!.. Из-за тебя я еще со своей машиной вляпалась - черт дернул Помогать... И тут обида, внезапная и острая, как зубная боль, пронзила меня от затылка до самых пяток. Я не понимала толком, на кого злюсь: на Наталью ли, которая сначала сама предложила помочь, а потом заныла, на Пашкова ли, из-за которого все и случилось, а вероятно, и на саму себя, растерянную и перепуганную, как глупая курица? Зато мне было совершенно ясно, что дальше так продолжаться не может. И не может дальше какая-то "хворая лабораторная мышь" тыкать меня носом в мою собственную беспомощность. Выкрутимся. А с "Гамлетом" поступим так... Я скажу, что заканчивала режиссерские курсы и Вадим Петрович на время своего отсутствия попросил меня провести несколько рабочих репетиций. На каюмовском лице прорисовались одновременно и одобрение и удивление. - А хорошо, кстати! - Она покачала головой. - Очень даже недурственно!.. Вот видишь! Соображаешь же, когда хочешь!.. Несчастного мертвого Вадима Петровича, заботливо обутого в тапки с зайцами, мы оставили в ванной. На лестничную площадку вышли на цыпочках и на первый этаж спустились, стараясь даже не дышать. А уже на улице, глядя на небо, слегка розовеющее на востоке, я задумчиво проговорила: - Вот так. Был человек - и нет человека. Хороший он там или плохой - все равно жалко... - А мне не жалко! - Наталья стянула со своих светлых волос резинку и тряхнула головой. - Вот кем хочешь меня считай, но не жалко!.. Помню, когда мы два года назад "Валюшу" вампиловскую ставили, я ему сказала: "Дайте мне, Вадим Петрович, Валюшу попробовать! Ну, чувствую я ее, и как играть - знаю!" А он мне знаешь что ответил? "С твоей, - говорит, - фактурой только пожилых новогодних зайчиков изображать. Или шлюх дистрофичных. А это - Валюша! Это - свет и чистота!" Аладенская наша у него "свет и чистоту" играла! Не будучи знакомой с Аладенской, всю ироничность последней фразы я оценить не могла. Но догадывалась, что Аладенская, вероятно, местное знамя сексуальной революции. |
|
|