"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора

устремились прямо к границе.
Все, кто находился во дворе, задрали головы кверху, следя за тремя
немецкими истребителями, шедшими прямо по курсу на небольшой высоте, не
отворачивая ни вправо, ни влево - как к себе домой.
Похожий на аистенка мальчишка вскочил на голенастые ножки, с его головы
свалилась панамка, но он, не поднимая ее, попятился и нечаянно развалил
песчаный домик, над которым все время молча трудился. Он заплакал от горя, и
крупные слезы потекли по его бледным щекам к острому подбородку. Плач заглох
в гремящем реве пронесшихся над заставой вражеских истребителей. Они
пронеслись так низко, что всем отчетливо были видны летчики в кожаных шлемах
и защитных очках.
Ведерников в два прыжка очутился рядом с ребенком, подхватил его на
руки, но мальчик, вырвавшись, подбежал к Новикову, доверчиво прижался к
нему, спрятал голову у него между колен.
Кузнецов, вместе со всеми наблюдавший перелет истребителей через реку,
отдал какое-то приказание лейтенанту Сартоеву, и тот, придерживая шашку, со
всех ног побежал к заставе. Отсутствовал он недолго и через несколько минут
бегом же возвратился к все еще стоявшему у колодца майору.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Кузнецов.
- Позвонил, товарищ майор, - громко ответил Сартоев. - Сейчас наши их
встретят... Полагаю, уже поднялись в воздух.
Майор молча кивнул, следя за удаляющимися истребителями с крестами на
крыльях.
Еще вибрировал над головами людей спрессованный самолетами, горячий,
пропахший ядовитым бензиновым запахом воздух, а машины уже были над Брестом.
Они по-прежнему летели низко, на высоте не больше трех сотен метров, словно
бы находились над своим аэродромом, а не в чужом небе, и солнце высвечивало
их серебристые тела, оставляющие за собой грохот и вой.
Кузнецов заметно нервничал, но об этом его состоянии позволяло
догадываться лишь то, как он носком сапога, не глядя себе под ноги,
безотчетно чертил на влажной земле у колодца короткие неровные линии.
Все наблюдали за кружившими над городом немецкими самолетами, и никому
не пришло в голову обратить взгляд к границе, где по ту сторону реки с
неменьшим интересом наблюдали за полетом десятка полтора фашистских
офицеров.
- Что делают, гады! - вырвалось у прикомандированного из отряда
сапера. - Наши почему молчат?
Ему не ответили.
Ведерников выругался, и никто его не одернул, как было бы в любом
другом случае.
Голяков нетерпеливо переминался с ноги на ногу, покусывал губы и
вопрошающе посматривал на Сартоева - будто молча спрашивал, где же, дескать,
твои "встречающие", за которыми тебя посылали?
Теперь, как вначале, рокот неприятельских истребителей доносился
приглушенным отзвуком дальних раскатов грозы. Были отчетливо видны
уменьшившиеся в размерах машины. Они носились над городом, выписывая круги,
словно издевались над всем живым, что было под ними, зная, что вторжение для
них пройдет безнаказанно, как сходило и раньше. Будто в насмешку, они то
взмывали вверх почти вертикально, то камнем падали вниз и снова чванливо
демонстрировали свое мастерство и силу моторов.