"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автораобстановочка повернет до настоящего дела! Как на финской..."
И вот нынешней ночью мнение об отделенном резко переменилось - на уровне оказался младший сержант. Зря на него грешил. Недаром говорится - чтобы узнать человека, надо пуд соли с ним съесть. И верно: не случись боевого столкновения, не прояви Новиков командирский характер хотя бы с тем же подъемом ни свет ни заря, когда заставил привести в порядок оружие, разве пошел бы Ведерников просить за него старшего лейтенанта Иванова? Ни за что! А сейчас, ежели потребуется, так к майору Кузнецову, к начальнику отряда побежит. В оценке отделенного Ведерников оперировал доступными и близкими ему категориями, и главным мерилом оставался командирский характер. Вот даже сегодня сказал, как отрубил: до конца работы никаких перекуров. Волнение Новикова словно передалось Ведерникову. Он с нетерпением ждал, пока все справятся с делом, и с удвоенной энергией принялся долбить плотный грунт, от пыли щуря глаза и стараясь не порушить стену. Переживает, сожалеюще думал о Новикове, понимая, что любой бы переживал: не шуточное дело в такое время нарушить приказ! Загремишь в трибунал как миленький. Обязательно надо обратиться к майору. Мысль эта настолько крепко овладела Ведерниковым, что ни о чем другом он больше думать не мог. Ему показалось, что замедлился темп работы и хлопцы тянут вола, из-за этого, гляди, прозеваешь начальника отряда - заскочит в канцелярию Иванова или в кабинет коменданта, и туда не очень-то сунешься. - Филонишь, сачок, - кольнул он Черненко. - Кончай давай. Ковыряешься тут... Могло показаться, будто Черненко все это время ждал, пока его затронет глаза под посеревшими от пыли бровями, но сразу же, изобразив испуг, приставил лопату "к ноге", выструнился и гаркнул: - Нияк нет, господин поручик! Осмелюсь доложить, долбаю эту канаву в поте лица, а она меня долбает. Славная получится братская могила, осмелюсь спросить, господин поручик? - Будя зубы-то скалить! Тоже мне Швейка нашелся. Испуг на лице Черненко сменился искренним удивлением. - Ты что, перегрелся? - Швейка был, сказывают, умный человек. Не то что некоторые. - Ой, мамцю моя! - перейдя на украинский, Черненко обеими руками схватился за голову. - Що з чоловiком сталося? Був людына як людына, а на тобi, командувать захотилося. - Трепач! - Ты мою личность не чiпай. - Кончай! Нашел время придурка из себя корчить! В другое время тут бы заварилась веселая перепалка, с шуточками-прибауточками, подначкой и смехом, короткий перекур растянулся бы на полчасика - Черненко это умел, когда был в ударе, за словом в карман не лез. Но сейчас не получилось веселья. На голоса из траншеи выглянуло двое-трое любопытных. - Так-таки пэрэгрiвся ты, Сережа. Охолонь трохи, бо, може, родимчик чы як його. - Оставив за собой последнее слово, Черненко нырнул в траншею, насвистывая веселый мотивчик, и стал в такт ему постукивать, долбить лопаткой податливый грунт. |
|
|