"Владимир Рудный. Дети капитана Гранина (Маленькая повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

белесый солдатик. Транспорты разгружались ночью - без музыки, при свете
своих прожекторов. Алеша понял: разгружают секретно, чтобы не видели пушек
в оптику с чужих островов или с материка.
"Майна!", "Вира!" - звучало во тьме.
Корабельные краны опускали на причал огромные пушки, это для защиты с
моря, против чужих кораблей. Так начиналась будущая крепость в сотнях миль
от родины. Ее сразу тут прозвали: Гибралтар Балтики! Алеша почувствовал
себя участником важного дела. Он тоже покрикивал у трапов, как заправский
матрос: "Помалу, помалу... шевелись!"
И вот всё разгрузили. Буксир вытянул судно за судном на рейд. Караван ушел
на восток. Порт стал таким пустынным, что "КП-12" выглядел внушительно
даже рядом с тральцами.
Тральщики работали круглые сутки. Подсекали тралами мины, подрывали их.
Вдоль побережья всплывала оглушенная рыба. Алеша скидывал сапоги, морскую
робу, справленную ему Шустровым, и бросался ведром выгребать салаку и
окуней для камбуза.
Тральщики очистили воды Гангута от мин. Пришли крупные корабли, даже
эсминцы, только "Сильного" среди них не было. В бухтах восточного берега
устраивались подводные лодки и торпедные катера. Привезли для штаба катер
"Ямб" с такой начищенной медной трубой, что Шустров поддразнивал Алешу:
"Пошлю тебя, юнга, драить этот самовар". А из Таллинна своим ходом
добрался морской водовоз с удивительным названием: "Водолей". Он ходил из
бухты в бухту с запасом пресной воды.
"КП-12", переименованный в "ПХ-1" - "Порт Ханко № 1 ", доставлял на
острова по фарватерам, даже лоцману не известным, пушки, мясо, хлеб,
почту, цемент, пограничные столбы, всякую кладь. Стоило ему подойти к
островку или к узкому перешейку, где проходила граница базы с Финляндией,
матросы или солдаты кричали: "Наш кормилец идет!" Так и прозвали буксир
"Кормильцем".
Команда "Кормильца" основала портовый флот. Нашла и сняла с мели брошенные
финнами суда. Поставила их на ровный киль, подлатала, покрасила. Назначила
матросов - когда пришлют людей с Большой земли! Даже капитанов выдвинула -
добродушный толстяк перешел на более солидный "ПХ-2", а Шустров стал
капитаном "ПХ-1".
Шустров вводил у себя строгий порядок. Он выкинул за борт ситцевые
занавески, пристроенные в капитанской каюте женой толстяка еще в
Кронштадте, и заменил их приличными зелеными шторками. Вытравляя "ситцевый
дух", он внушал Алеше, что всякая служба в военной базе - боевая служба, а
военного флага судно не имеет по недоразумению.
"Кормилец" и верно нес службу боевую, даже секретную: всех пограничников и
наблюдателей высаживал на посты в шхерах только ночью. Ox, как тянуло
Алешу уйти за ними на островок! Но стоило ему замешкаться, Шустров
сердился:
- Море не любит зевак, юнга. Революционный моряк знает порядок. Позор
отстать от своего корабля!
Любил Шустров словечки времен своей революционной юности. И Алеша любил
читать и слушать все про "Аврору", революционную Балтику и ее матросов.
Потому, наверно, ему так нравился Василий Иванович.
Шустров учил Алешу стоять на руле, грести, плавать и, уж конечно, знать
назубок флажный семафор. А когда буксир подходил к незнакомому острову,