"Вадим Руднев. Винни Пух и философия обыденного языка" - читать интересную книгу автора

Как же само произведение движется во времени, как развиваются его
основные мотивы?
ВП начинается Интродукцией, задающей прагматическую амбивалентность
будущего континуума. С одной стороны, упоминается Лондонский зоопарк, где в
одной из таинственных клеток живет Пух, с другой стороны, Пух - игрушечный
медведь, причем, что очень важно, реально существовавший у реального
человека - Кристофера Робина Милна.
В первой главе "Пчелы" эта двойная прагматика переходит из
метафизической сферы в прагматическую в узком смысле. С одной стороны, отец
рассказывает Кристоферу Робину выдуманные истории про Пуха, но, с другой
стороны, подчеркивается, что эти рассказы являются воспоминаниями о реально
произошедших событиях (логически различие между прошлым вымышленным и
прошлым реальным выявить невозможно, см. [60]).
По нашему мнению, прагматический смысл всех "событий" первой книги -
это имплицитное ритуальное обоснование реальности существования ВП и его
мира. В главе "Пчелы" Пух взбирается на дерево за медом поэзии (духовная
инициация), в главе "Нора" он пытается вылезти из кроличьей норы
(репродукция травмы рождения; физиологическая инициация). В главе "Woozle"
Пух принимает собственные следы за следы другого несуществующего животного
(тотемизм, проблема происхождения и самотождественности; ср. надпись возле
дома Поросенка, которую он отождествляет с именем своего якобы прародителя,
Нарушителя Гарри). В главе "Хвост" Пух находит потерянный хвост осла И-Е
(начало идеи культурного героя; проблема поиска границ своего тела). В главе
"Heffalump" Пух и Поросенок пытаются поймать несуществующее животное-монстр
(тотемизм; взрыв сексуальной тематики; продолжение идей тождества и травмы
рождения). Глава "День рождения" вновь актуализует идею рождения, хотя и в
снятом виде; тема сексуальности повторяется: на смену орально-анальной
эротике и идее страшного сексуального партнера приходит орально-фаллическая
эротика и идея несостоятельного сексуального партнера (И-Е) и мастурбации в
качестве компенсации этой несостоятельности.
В главе "Канга" развертывается травестийный обряд инициации Поросенка с
глумливым наречением его другим именем (Генри Путль).
В главе "Северный Полюс" персонажи собираются в первый раз все вместе,
происходит экспансия в новое пространство, и это новое пространство
помечается огромным фаллическим объектом в качестве пространства Пуха. Пух
утверждается как культурный герой.
В главе "Наводнение" вода, олицетворяющая силы хаоса, напоминает о
скором конце мира, чреватого, впрочем, новым началом, ибо вода является и
символом мирового океана, стало быть, и зачатия. Благодаря усилиям
культурного героя силы хаоса побеждены. В последней главе "Банкет" Пух
окончательно увенчивается как культурный герой и наделяется предметами
творчества фаллической формы.
На этом ВП должен был кончиться. Вторую книгу Милн писал как
самостоятельное произведение. Ее отличие от первой книги состоит прежде
всего в том, что она хранит активный запас памяти о первой книге, что
проявляется в ссылках на нее и в репродукциях того, что в ней происходило. У
героев первой книги не было прошлого. У героев второй книги появляются и
прошлое и будущее, что заложено уже во Введении (Контрадикции) посредством
идеи обучения (отец помогает Кристоферу Робину решать задачи), то есть
исчерпания энтропии, которая является функцией естественно-научного