"Вадим Руднев. Феноменология галлюцинаций" - читать интересную книгу автора

перестать отвечать и как-либо реагировать на выказывание, затаиться,
"притвориться мертвым" - кататоническая реакция [Бейтсон: 236-237]. Но
наиболее радикальная реакция это четвертая - экcтраекция, которая
эквивалентна вырыванию учеником палки из рук учителя.
Бейтсон предусматривал и эту возможность: "...обращение к галлюцинациям
позволяет испытуемому разрешить проблему, порожденную противоречащими друг
другу командами" [Бейтсон: 249]. В чем же смысл того, что, когда даются два
противоречивых высказывания, решение приходит в психотической реакции
видения или слышания иллюзорных вещей? Можно было бы ответить в духе
классического структурализма К. Леви-Строса и А. М. Пятигорского [Леви-Строс
1983, Пятигорский 1965], что экстраекция есть реакция мифологической
нейтрализации, когда построение галлюцинаторного нарратива медиирует и тем
самым обесценивает противоречивость предложенных шизофренику высказываний.
Это будет правильным, но недостаточным объяснением. К тому же оно уведет нас
далеко в сторону к юнгианскому пониманию природы психотического. Но это
слишком легкий путь - мы по нему не пойдем.
Вернемся к концепции Грегори Бейтсона и его коллег. Говоря о
неразличении уровней коммуникации, он ссылается на теорию логических типов
Рассела. То есть он говорит о том, что шизофреник не в состоянии проделать
ту процедуру, которую Рассел применяет к противоречивому высказыванию типа
"Лжец говорит "Я лгу"", чтобы снять его парадоксальность логическим путем.
Суть решения Рассела в том что, как это в афористической манере выразил
Витгенштейн, "ни одна пропозиция не может свидетельствовать о самой себе,
поскольку пропозициональный знак не может содержаться в самом себе"
("Логико-философский Трактат", 3.332). Вот как сам Рассел излагает суть
своей теории логических типов:
Проще всего проиллюстрировать это на парадоксе лжеца. Лжец говорит:
"Все, что я утверждаю, ложно". Фактически то, что он делает, это
утверждение, что оно относится к тотальности его утверждений, и, только
включив его в эту тотальность, мы получаем парадокс. Мы должны будем
различить суждения, которые относятся к некоторой тотальности суждений, и
суждения, которые не относятся к ней. Те, которые относятся к некоторой
тотальности суждений, никак не могут быть членами этой тотальности. Мы можем
определить суждения первого порядка как такие, которые не относятся к
тотальности суждений; суждения второго порядка - как такие, которые отнесены
к тотальности первого порядка и т. д. ad infinitum. Таким образом, наш лжец
должен будет теперь сказать: "Я утверждаю ложное суждение первого порядка,
которое является ложным". Он поэтому не утверждает суждения первого порядка.
Говорит он нечто просто ложное, и доказательство того, что оно также и
истинно, рушится. Такой же точно аргумент применим и к любому суждению
высшего порядка
[Рассел 1993: 25-26]
Таким образом, Рассел предполагает, что нормальный человек способен
различать уровень высказывания и уровень метавысказывания. Бейтсон же
полагает, что шизофреник это сделать не в состоянии, поскольку в ситуации
двойного послания любая его интерпретация будет грозить ему психологическим
санкциями со стороны собеседника, и соответственно фрустрацией, поэтому
постоянная парадоксальная коммуникативная ситуация, в которой он находится,
и ведет к расщеплению, шизофреническому схизису.
И вот здесь мы обратим внимание на то, как реагировал на теорию типов