"Ганс-Ульрих Рудель. Пилот "Штуки" (про войну)" - читать интересную книгу автора

ведра. Видимость сокращается всего до нескольких метров. Как правило,
встречая бурю в воздухе, мы стремимся ее облететь. Тем не менее, рано или
поздно мне неизбежно придется столкнуться с непогодой поближе.
Мы оказываем поддержку нашей армии в Лужском секторе фронта. Время от
времени нас также посылают на задания в далеком тылу противника. Цель одной
из таких миссий - железнодорожная станция Чудово, важный транспортный узел
на линии Москва-Ленинград. Из опыта прошлых миссий мы знаем, что там сильная
противовоздушная оборона. Огонь зениток очень плотный, но до тех пор, пока
не прибыли свежие истребительные соединения противника, мы не предвидим
здесь никаких особых сюрпризов.
Прямо перед нашим взлетом наш аэродром атакован группой русских
штурмовиков, которых мы прозвали "Железными Густавами". Мы бросаемся в
укрытие, вырытое за самолетами. Лейтенант Шталь прыгает вниз последним и
приземляется прямо мне на спину. Это еще неприятней, чем налет "Железных
Густавов". Наши зенитки открывают по ним огонь, "Густавы" сбрасывают бомбы и
уходят, прижимаясь к земле. Затем мы взлетаем. Курс - северо-восток, высота
- 3000 метров. На небе - ни облачка. Я лечу ведомым у командира. Во время
полета я догоняю его и заглядываю в кабину. Спустя какое-то время впереди
начинают искриться темно-синие воды озера Ильмень. Сколько раз мы летали по
этому маршруту на Новгород, расположенный у северной оконечности озера, или
на Старую Руссу, на южной стороне. Когда мы приближаемся к цели, на
горизонте встает черная грозовая стена. Перед целью она или за ней? Я вижу,
как Стин изучает свою карту и сейчас мы летим через густое облако, часового
грозового фронта.
Я не могу найти цель. Она где-то там, внизу, под грозовыми облаками.
Если судить по часам, мы сейчас очень близко от нее. В этом монотонном
ландшафте лоскутные облака затрудняют ориентировку на глаз. Несколько секунд
мы летим в темноте, затем снова свет. Я приближаюсь к Стину на расстояние в
несколько метров, чтобы не потерять его в облаках. Если я потеряю его, мы
можем столкнуться. Но почему Стин не поворачивает обратно? Мы, конечно же,
не сможем атаковать в такую бурю. Самолеты, летящие за нами, тоже начинают
перестраиваться, наверное, им пришла в голову та же мысль, что и мне.
Возможно, командир пытается найти вражескую линию фронта с намерением
атаковать там несколько целей. Он спускается ниже, но облака на всех
уровнях. Стин отрывает взгляд от своей карты и неожиданно резко накреняет
машину. Скорее всего, он принял, наконец, в расчет плохую погоду, но не
обратил внимания на близость моей машины. Моя реакция молниеносна: я резко
бросаю самолет в сторону и закладываю глубокий вираж. Самолет накренился на
такой угол, что он уже летит почти вверх колесами. Он несет 700 кг бомб и
сейчас этот вес тянет нас вниз с непреодолимой силой. Я исчезаю в облачном
чернильном слое.
Вокруг меня абсолютная чернота. Я слышу свист и удары ветра. Дождь
просачивается в кабину. Время от времени вспыхивает молния и освещает все
вокруг. Яростные порывы ветра сотрясают кабину и корпус самолета дрожит и
трясется. Земли не видно, нет горизонта, по которому я мог бы выровнять
самолет. Игла индикатора вертикальной скорости прекратила колебаться. Шарик
со стрелкой, которая указывает на позицию самолета по отношению к его
продольной и поперечной оси прижат к краю шкалы. Индикатор вертикальной
скорости указывает в ноль. Индикатор скорости показывает, что с каждой
секундой самолет движется все быстрее. Я должен сделать что-то, чтобы