"Лев Рубинштейн. Альпинист в седле с пистолетом в кармане " - читать интересную книгу автора

А где ваша винтовка? Без нее вы подлежите военно-полевому суду.
Я разведчик! У нас вооружение - пистолет и нож. (Вынимает из кармана
пистолет.)
Это не по уставу. Вы рядовой, и вам положена винтовка. (Тебе бы
толковать устав, подумал я, но молчал.)
Приказываю вам сейчас же пойти в каптерку, сдать пистолет и получить
винтовку, а то многие офицеры без пистоле-ГОВ ходят, а рядовые пистолетами
обзавелись.

Я, товарищ политрук, не обзавелся, а меня так еще в Ленинграде
обмундировали.
Не разговаривать! Выполняйте мое распоряжение - и изложить.
Он очень хотел услышать - "есть!". Но Костя молчал и стоял не "смирно"
и, конечно, никуда пистолета не сдал. Через два дня разговор повторился со
мною. В конце Воднев помолчал и, не зная, как закончить сцену, спросил:
- Какое у вас образование?
- Вы же знаете, я окончил Ленинградский Политехнический институт.
- А военные науки проходили?
Что-то проходили, но не закончили, экзаменов не было, и звания не
получил, остался рядовым.
А теперь думаете так, солдатиком прокантоваться в "придурках", а после
войны опять в "штатские костюмчики" податься? Не выйдет.
Он позвал Тарасова - начальника строевой части - и сказал:
- Соболева и вот этого бойца Рубинштейна и вместе с ним всех
альпинистов представьте к воинскому званию лейтенанта, и пусть не
придуриваются больше рядовыми. Приказ я сам отнесу в штаб армии. Получит
взвод и научится сразу порядкам.
Старшина был умный, а Воднев наоборот. Старшина любил задавать штатским
хитрые вопросы: "Товарищ старший политрук, чем определяется класс?" -Воднев,
не задумываясь, ответил: "Отношением к орудиям и средствам производства".-
"А мне кажется, что скорее к средствам потребления,-сказал старшина.- Вот
секретарь райкома и горкома находятся в другом классе, хотя к средствам
производства..."- "Вам, старшина, - заорал Воднев, - следует почитать
Маркса. Ведь вы ведете занятия с рядовым составом, а задаете глупые
вопросы".
Старшина отошел и тихо сказал: "Хведька прыпысник". А потом объяснил,
кто такой "Хведька" и кто "прыпысник".
Мне тогда казалось, что большую должность в армии может занять хорошо
подготовленный военный, но позже стало ясно - военному делу, так же, как
искусству, учиться не нужно, достаточно таланта и чуть-чуть обычаев.
Однако празднуют "бал" посредственности, такие, как Угрюмое и Цыганков.
Так везде, где стерты критерии, а дурак смолчит, за умного сойдет (пусть
простят меня их дети).
Лейтенантов и "кубари" мы получили уже зимой, в январе 42-го, тогда
стали присваивать звания быстро. Офицеров убыль была великой, и нам не то
повезло, не то наоборот. А пока мы, альпинисты 1-й Горнострелковой,
оставались рядовыми, необученными, как тогда назывались, бойцами, а позже
солдатами нештатного подразделения. Мы были и разведвзводом, и комендантским
отделением (охрана штаба), и за офицеров связи (посыльные в штаб армии и
части), в общем, "за все".