"Николай Рубан. Хомяк в совятнике" - читать интересную книгу автора

- А я Витек! - и моя ладонь потонула в его лапище, словно в перчатке
хоккейного вратаря.
- Витька, ты со своим бычком все расстаться не можешь! - напустилась
вдруг на него появившаяся следом рыжая Зинка, - Как маленький. Выкинь сейчас
же!
- Зин, да ты че - такой королевский бычок выкидывать! - возмутился
Витек и торопливо спрятал свое сокровище в карман, словно боялся, что
сердитая Зина его отнимет.
- Что за привычка, я не знаю....
- Да с детства, Зин, - охотно пояснил Витек, - Когда я начинал курить,
я был вот такой, - приподнял он кроссовку над травой, показывая, какого он
был роста в то время, - И все, кому не лень, меня дразнили: "Витя, ты такой
маленький, а такие большие сигареты куришь". Меня это достало и я стал
курить пропорциональные бычки. Потом я немножко подрос, а привычка все равно
осталась. Только я их не подбираю, а делаю сам из целых сигарет.
Говорил он без малейшего акцента. Казалось бы, откуда взяться акценту у
парня, который родился и вырос в России? А ведь все равно, как-то невольно
стараешься его уловить, что совершенно глупо и, наверное, не совсем
порядочно.
Пока я, слушал обстоятельные Витькины разъяснения, вылезли из фургона и
обступили нас шестеро остальных ребят. Маленький носатый черноглазый парень
с синими от жесткой кавказской щетины щеками и дивным именем Лаэрт
Наполеонович. Чистенький, до безобразия аккуратненький - от прически с
идеальным пробором и очков в тонкой интеллигентной оправе до новеньких
желтых кроссовок, похожий на изящную девушку китаец Мо Ася. С ударением на
"Я", как деликатно уточнил он, знакомясь. Все звали его просто Мося. С
ударением на "О". Далее, по росту, в порядке возрастания: румяный
кругловатый златокудрый Вадик - ни дать, ни взять - молодой Нижегородский
купец; застенчивый, молчаливый Толяныч; деловитые улыбчивые близнецы Юра и
Гера; и, наконец, рыжеусый Паша с добрым лошадиным лицом. Роста он был
гренадерского, но рядом с ценителем бычков Витьком смотрелся он вполне
скромно.
Познакомились со мной деловито, без церемоний, но вполне
доброжелательно, по-свойски. Узнали, что я - "перворазник" и тут же
принялись оспаривать право "выпустить" меня. Я думал, они подерутся.
Их спор я слушал слегка ошалело. Самое интересное было то, что меня
никто и не спрашивал. Посмеиваясь, Сергей помог мне надеть парашют (вначале
он показался мне легким, потом стал незаметно набирать вес), показал, как
застегиваются карабины подвесной системы и лениво посоветовал спорщикам
отдыхать, так как Саня - его подшефный и выпускать его будет он сам.
- У-у, жадина! - фыркнула хорошенькая Зина, - Вот вечно ты так! - И
мстительно добавила:
- Подвесную лучше бы помог подшефному подогнать, ножные обхваты вон - у
колен болтаются....
- Ох, Зинуль, ты права! - мгновенно переменил свой снисходительный тон
Сергей, - Помоги ему, будь ласкова, а? А то я свой еще не уложил... - голос
Сергея стал совершенно сиропным.
- Ага, как что, так сразу: "Зинуль"! Лодырь.... - она махнула рукой,
встала передо мной на колени, ловко расстегнула карабины широких лямок и
сосредоточенно засопела, что-то там передвигая и подтягивая. Я попытался