"Александр Рубан. Пыль под ветром (Сны инженера Тенина)" - читать интересную книгу автора

- Кем? Кем полагалось? - возмущённо кричал Илья и просыпался из одного
кошмара в другой, который почему-то назывался реальностью.

4.

Со второго курса дорожно-строительного факультета Илью чуть не
отчислили за академическую неуспеваемость, но он вовремя взял меры. Принёс
в деканат повестку и получил справку для военкомата о том, что деканат-де
не возражает. Было обидно, что не возражает, - зато возникала реальная
возможность восстановиться на втором курсе через два года.
"Не надо противиться обстоятельствам: пусть думают, что ты ими
управляешь!.." Там, куда попал Илья, такая стратегия оказалась
несостоятельной.
Это был дюралевый посёлок в третьем, самом дальнем, поясе охранения
какого-то объекта, возле русла "реки", пересохшей лет пятнадцать тому назад
и с тех пор нигде поблизости не появлявшейся. Это был участок границы
внутри государства. Границы, которую никому не взбрело бы в голову
нарушать. Потому что нечего делать человеку на этой голой, твёрдой, ровной,
как антикварный стол, давным-давно отполированной и ещё немножко
блестевшей, но уже покрывшейся трещинами от старости, безводной
солончаковой поверхности... Если бы Земля была плоской, то край Земли
следовало бы искать где-то неподалёку от этого места.
Раз в день со стороны объекта приходил тягач с двумя бочками воды -
для кухни и умывальника, а каждую субботу - с тремя бочками. Если к концу
недели удавалось сэкономить ещё одну бочку воды, баня была не только для
дедов. В умывальнике воду не удавалось сэкономить никогда: салаги, несмотря
на строжайший запрет, её пили, а мудрые деды лили себе за шиворот и
смачивали панамы.
Но к безводью можно было привыкнуть, и к нему привыкали. Единственным
реальным противником оставалась скука - для дедов, разумеется. Поэтому
салагам некогда было не только скучать, но и спать. Эта кошмарная явь
затянулась на два или три месяца (сколько точно, Илья не помнит) и была
оборвана сном. В бане. В первой за всё это время бане, когда деды,
повинуясь какому-то своему капризу (не то из жалости, не то в поощрение за
безропотность) сформировали очередь так, что Илья оказался во второй
двадцатке, для которой воды ещё хватало.
Шайка была большая, глубокая и не круглая, а продолговатая. В неё
можно было забраться с ногами, как в ванну, обхватить руками колени и
сидеть, отмокая. Илья так и сделал. Первую - чёрную - воду вылил, снова
наполнил шайку, экономно ополоснулся и сел. Воды было по самый пуп, хотя до
края шайки оставалось ещё сантиметра полтора, а то и два.
Сначала это был не сон, а просто обморок - от чистоты, свежести,
влаги, ошеломивших тело. Сон включился потом, когда Илью стали будить. Он
долго не понимал, чего хотят от него эти голые люди, почему не спешат
отвести глаза и спрятаться, ведь куманга уже вовсю потрескивает и вот-вот
выпустит направленные пучки разрядов, гасящих волю. И сам старательно
отводил взгляд - потому что нельзя же так сразу, потому что куманга на
пределе, потому что он не сможет вычистить всех, и остальным придётся
ждать, пока ему привезут новую кумангу. Илью, потеряв терпение, стали
выволакивать из шайки, и тогда он понял, что это - нападение на