"Александр Розов. Акведук Пилата" - читать интересную книгу автора

людей, вооруженных пиками, мечами и топорами. Когда строй первых четырех
центурий стал прогибаться, я отдал команду "расступись" и в проход между
рядами ринулись две арьергардных центурии третьего манипула, с ходу разрезав
массу мятежников. Мы выровняли строй, вновь ударили на них и мятежники, не
выдержав, обратились в беспорядочное бегство. Третий манипул преследовали их
около мили, истребив большую часть. Первый и второй манипулы развернулись и
вторично прошли по лагерю, сминая и рассеивая кучки мятежников, еще
продолжавших оказывать сопротивление.

Собственно бой продлился около получаса, но я был измотан до
полусмерти. Кроме того, я получил две глубоких царапины в плечо и одну - в
бедро, так что потерял некоторое количество крови. Я сидел на опрокинутой
повозке, посреди разгромленного лагеря, потому, что у меня уже не было сил
стоять. Гестий Вер, приор первого манипула, наклонился к моему уху и
негромко сказал "префект, можно я приму рапорта центурионов вместо тебя". Я
махнул рукой - "валяй", и, сняв шлем, положил на колени. Голова гудела, а
тут еще восходящее солнце стало припекать...

В битве при Тирафане мы потеряли 65 человек убитыми, 143 получили
ранения разной тяжести. 11 человек умерло от ран в течение дня, состояние
остальных опасений не вызывало, большинство, включая и меня, к вечеру могли
идти своими ногами.
Мятежников было убито более пятисот, и втрое больше - взяты раненными.
Тяжело раненных и сильно покалеченных я приказал добить, а легко раненных -
распять тут же, на каркасах шатров и оглоблях повозок. Солнце убило их к
середине дня.

Я знал, что эти две с лишним тысячи трупов не пройдут для меня даром.
Туземные лидеры подали жалобы и легату, и цезарю, представив дело так, будто
наша когорта истребила мирных паломников. В Кесарию приехал страшно
раздосадованный Вителлий, выслушал сначала мой рассказ, потом рассказы
центурионов и долго качал головой. Потом буркнул, что, по крайней мере,
распинать раненных не следовало. Интересно, что бы он сделал на моем месте,
потеряв в бою с мятежниками 76 своих солдат... Хотя, какая разница... Под
конец он сказал: "жди вызова в Рим". Так оно и случилось.

Не знаю, как бы обернулось для меня дело, будь Тиберий жив к моменту
моего приезда в Рим. Но я прибыл как раз во время народного ликования по
поводу его кончины и по поводу восшествия на Палатин Гая Калигулы, который в
тот момент был еще очень популярен, несмотря на свое явное и опасное
безумие.

Калигула принял меня в термах, и наш разговор длился менее четверти
часа. Впрочем, две трети этого времени он уделял не мне, а двум
присутствующим тут же девицам, похожим на шлюх (позже мне сказали, что одна
из них - это его сестра Друзилла, бывшая также и его любовницей). Он с
полным равнодушием выслушал мой рассказ о событиях в Самарии, проявив
интерес лишь к тому, как именно умирают люди, распятые на жарком солнце.
Затем он спросил, почему меня не казнили пять лет назад вместе с Сеяном
(префектом преторианцев, с которым мы были дружны). Я ответил, что не знаю.