"Александр Розов. Акведук Пилата" - читать интересную книгу автора

создается настоящий военный лагерь, и молодым мужчинам уже раздают неведомо
откуда взявшееся оружие. Вот как, оказывается, решили отплатить мне за все
хорошее, что я сделал для этой страны. Наверное, в тот момент я потерял от
гнева способность мыслить здраво - со мной это редко, но бывает. Когда
Юстина увидела, что я надеваю полное вооружение, она пыталась удержать
меня - впрочем, скорее, не из предположения, что я совершаю ошибку, а из
опасения за мою жизнь: в тот момент в моем распоряжении находилась всего
одна когорта - 600 легионеров, впятеро меньше, чем численность уже
собравшихся вооруженных мятежников. Я понимал, что при таком соотношении сил
мне придется атаковать всерьез - не как при подавлении обычных беспорядков,
а как на войне.

Сейчас я думаю, что, хотя я и ошибся в политической стратегии, но с
военно-тактической точки зрения действовал правильно. Мы вышли к Тирафане за
час до рассвета, после ночного марша, то есть разогретыми, но не
пострадавшими от дневной жары. Лагерь мятежников был организован
отвратительно. Скорее всего, они просто не рассчитывали, что столкновение
произойдет так скоро. Я успел уже перестроить когорту в боевой порядок
"четыре - два" за треть мили до линии их шатров, когда часовые перестали
считать галок и подняли тревогу. Даже в этих условиях, будь у мятежников
правильно поставлено управление, нам пришлось бы туго. Но вместо правильных
действий, у них началась бессмысленная беготня полуодетых заспанных людей,
ищущих свое оружие и своих командиров. Когда расстояние сократилось до
двухсот шагов, перед нами были не боевые порядки, а редкая толпа растерянных
людей, неуверенно держащих в руках кто - копье, кто - меч, кто - лук или
пращу. В ста шагах мы грянули "барра" и перешли на бег. Всего несколько
десятков лучников пустили стрелы, и то не согласованно, так что не причинили
нам серьезного урона. Мы в ответ слаженно метнули дротики, эффект от которых
был велик, поскольку у большинства мятежников не было ни шлемов, ни щитов.

Увидев, что многие их товарищи уже ранены или убиты, они еще более
растерялись, так что удар нашей линии щитов разметал их слабую оборону.
Многие продолжали выбегать из шатров, и, не успевая сориентироваться,
оказывались перед частоколом наших копий. Те, кто не успел выбежать, были
обречены - наш строй сносил шатры, и легионеры били мечами по всему, что
шевелилось под тканью. Из-за обилия натянутых веревок и забитых в землю
колышков, многие спотыкались, создавая угрозу правильности строя. Мне и
командирам центурий пришлось приложить огромные усилия, чтобы бой не
распался на беспорядочные схватки между шатрами, навесами и прочими
сооружениями. Тогда численный перевес противника сыграл бы сам собой. Но,
пока центурии продвигались ровным строем с плотно сомкнутыми щитами,
бессистемные атаки мятежников разбивались о них. К моменту восхода солнца,
место лагеря было уже так загромождено остатками сооружений и повозок, и
телами убитых или раненых людей и животных, что пришлось дать команду
разбиться на десятки. Только благодаря опыту и спокойствию декурионов, мы
сохранили в этих условиях плотный порядок построения. На дальнем краю лагеря
мятежники сумели все-таки собраться и организовать контратаку.

Мы едва успели снова сомкнуть ряды и образовать "черепаху", когда на
нас обрушился град камней и стрел, а вслед за тем по нам ударила масса