"Лилиана Розанова. Предсказатель прошлого ("Знание - сила")" - читать интересную книгу автора

Копейкин. Учтя ситуацию.
- А иди ты к дьяволу, - отрезал Молодой Стаканников.
Они побледнели и тихо растаяли. Но тут же прорезались вновь. Теперь они
сидели рядом на длинной вогнутой скамье, положив локти на обшарпанный
барьер. За их спинами высилась аудитория, лица обращены были вниз, где за
столом, устланным зеленым, стоял, щупленький человек без возраста.
Председательствующий был плотен и блестяще лыс. Его руки с выпуклыми
желтыми ногтями широко были раскинуты на сукне.
Первые скамьи мелькнули перед нами: насупленные брови, опущенные
ресницы, дымки папирос, прикрываемые ладонями, черные ермолки, пальцы,
барабанящие по исчирканным листам, разбухшие портфели. Совсем близко от
нас оказался долговязый старик; запустив пальцы в голубоватую бородку, он
сидел словно в отдалении от всех и беззвучно смеялся.
Вдоль этого первого ряда пробирался, прижав к себе папку и наталкиваясь
на чьи-то колени. Молодой Стаканников. Выйдя к трибуне, он разложил бумаги
и начал тихо:
- Диссертация Вэ Вэ Копейкина состоит из девяноста пяти страниц
машинописного текста... - Но вдруг поднял голову и закричал тонким, резким
голосом: - Товарищи! До какого же состояния надо было дойти нашему
Институту, чтобы это - это! - эта демагогия!.. Это эпигонство!.. Эта
самодовольная, воинствующая безграмотность!.. Могло! Существовать! В
качестве диссертации!
Плеская воду, он налил себе в стакан, судорожно глотнул и продолжал,
несколько успокоившись:
- На тридцати страницах вступления Вэ Вэ Копейкин уничтожает Менделя за
незнание марксизма, а на тридцати страницах заключения восхваляет научные
достижения школы профессора Турлямова. На оставшихся страницах автор
описывает то, что он ХОТЕЛ БЫ получить. Понимаете? Хотел бы! Но
собственные его данные не доказывают ни-че-го...
Молодой Стаканников перевел дух и снова обратился к бумагам. Но тут
Председатель встал, грохнул стулом и сказал веско:
- А я лишаю вас слова, Стаканников. Я не могу допустить, чтобы в моем
присутствии восхваляли вейсманизм, менделизм, морганизм и космополитизм!
И соискатель, который, пока говорил Стаканников, словно повиснул на
своей указке, теперь распрямил плечи, вздохнул и переложил указку в руку,
как ружье.
В полной тишине вдруг раздалось глуховатое: "Хо-хо-хо!"
Это увесисто, не прерываемый никем, хохотал долговязый старик с
голубоватой бородкой. Отсмеявшись, он поднялся и пошел к выходу, сопя и
стуча палкой.
...Молодой Стаканников тоже улыбался. Он был бледен, только глаза
горели. Он шел прямо на нас и протягивал перед собою что-то коленкоровое,
с тисненым гербом, - да, собственный кандидатский диплом.
- Я согласен на должность младшего научного сотрудника, - говорил он
кому-то, кто находился за нашими спинами.
- У вас, кажется, было свободное место лаборанта? - спрашивал он. -
Что? Даже временно нет?
- Хватит! - крикнул, задыхаясь, профессор Стаканников и, протянув руку
к установке, наощупь перекинул тумблер ВПРАВО.
Вдоль первого ряда аудитории пробирался, спотыкаясь о чьи-то ноги и