"Constance_Ice. Гарри Поттер и келья алхимика (Главы 1-8)" - читать интересную книгу автора

кустистые брови, дивясь на такую редкость, но тут же перевел на меня
недовольный взгляд.

"Мой костюм не был, странным, как вы изволили выразиться, молодая леди!
Он был нормальным. А те... были одеты ненормально!"

Я поблагодарила его и поволокла запас продовольствия в машину. Старик,
видимо, был настолько разозлен моей тупостью, что даже не отворил передо
мной звеневшую разноцветными колокольчиками дверь и не помог погрузить
покупки в мой внедорожник.

Что ж, поведение этих незнакомцев вполне вписывалось в версию о музее.
Несомненно, старик мог что-то напутать, но все это выглядело довольно
странно. Никто из местных ни разу не высказал предположения о незнакомцах,
как о вражеских засланцах, а в такой ситуации во время войны и после нее это
было бы естественно.

Три дня я пыталась позвонить Айрис. Три дня мой телефон упорно молчал,
не желая находить сеть, пока над болотом ходили тяжелые дождевые тучи. На
четвертый день ее номер манерно посоветовал перезвонить попозже. Через
неделю я бросила это бессмысленное занятие, но позвонил Мэтт и, жалобно
извинившись за то, что пока не нашел мне подходящую прислугу, робко спросил,
скоро ли я закончу очередное выдающееся творение. Я что-то неразборчиво
прорычала, и, бросив трубку, попробовала углубиться в работу. После того,
как я три часа безуспешно сверлила глазами биомонитор микрокомпа, но так и
не смогла написать ни строчки, я со стуком уронила голову на стол и
застонала от отчаяния. Творческий кризис у популярных писателей - явление не
редкое, но я впервые ощутила сожаление из-за того, что не пользуюсь услугами
литературных негров. У меня не было ни малейшей идеи о том, что писать.

Я встала, заварила себе цикорий, послонялась по комнате, помешала дрова
в камине и снова села за работу. Но ничего не помогало: я перебирала десятки
возможных тупых сюжетов, которые могли бы стать основой для очередного
бестселлера, и ни один из них меня не устраивал. Я понимала, что со мной
происходит самое страшное с точки зрения моего агента: я больше физически не
в состоянии писать ту белиберду, которую клепаю уже почти десять лет. Как
справиться с этой смертельной для банковского счета болезнью я не знала,
поэтому все, на что я была способна, это отдаться на волю собственной
фантазии и попытаться из пришедшего на ум серьезного сюжета сделать
развесистую клюкву. Писать не то, что ты хочешь и что тебе интересно, а то,
что хотят от тебя поклонники твоего творчества, - тяжкий крест. Это мерзкое
предательство собственных способностей, но серьезным проблемным романом в
наше тяжелое время на жизнь не заработаешь, поэтому я сейчас лишь тупо
переводила взгляд с одной вещи в комнате на другую, пытаясь представить
себе, что я могу написать. Когда-то мне говорили, что хороший писатель может
создать сюжет из любой ерунды, типа, надкусанного сэндвича или криво висящей
на стене картины. Сейчас я с грустью поняла, что, видимо, не являюсь хорошим
писателем.

Я сидела, сжимая в руке кружку и тупо пялясь на полыхавший в