"Майкл Роуч. Сад (Притча) " - читать интересную книгу автора

довольны... И, по-твоему, этому стоит посвятить жизнь? Разве это не значит
выбросить ее на ветер?
- Конечно, нет, такая жизнь будет потрачена не зря, это хорошо
прожитая, полноценная жизнь, в ней есть цель и смысл.
При слове "смысл" он вздрогнул. Несмотря на сумерки, я увидел, как он
слегка побледнел и уставился на меня своими ястребиными глазами, казавшимися
еще более ястребиными из-за огромного носа и ястребиной же хватки, с которой
он вцепился в мою руку.
- Хороший дом, хорошая жена, что еще надо человеку, чтобы встретить
старость! - подумал он, а вслух спросил: - Итак, ты считаешь, что провести
эту жизнь в боли и страдании, не пошевелив и пальцем, чтобы избавиться от
этой боли и страдания, - значит не потерять ее впустую?
- Погоди, - смутился я. - Конечно, если бы в жизни были только боль и
страдания, то ты прав. Но ведь жизнь прекрасна, в ней есть свои радости,
хороший дом, хорошая жена, взаимная забота любящих людей, дружба добрых
приятелей...
- Значит, тебе не больно, - сказал он и потащил меня за собой по
лужайке куда-то в сторону северной стены, в которой была калитка. - Так,
значит, это не больно - сломать ногу, порезать руку или пережить смерть
родителей?
Теперь уже вздрогнул я, вспомнив, как потерял свою собственную мать.
- Конечно, больно: все, что ты перечислил, доставляет боль, да ведь
жизнь-то состоит не из одной только боли; боль приходит и уходит, и это
случается не каждый день и даже не каждый год, и едва ли можно найти такого
человека, в жизни которого не было бы ничего, кроме боли, не было бы
прекрасных минут и даже счастья.
- Счастья? Какого еще счастья? - спросил тибетец.
- Как это какого? - снова изумился я. Да, этот настойчивый коротышка -
Великий Цонкапа во плоти, - семенивший сбоку от меня, вовсе не тянул на
великого философа. Я почувствовал разочарование не только в его внешности,
но и в его вопросах. - Ну вот взять хоть счастье, которое доставляет
ребенок, радостный, здоровый, улыбающийся карапуз!
- Я правильно понял, что твоя идея счастья воплощена именно в этом - в
личике веселого малыша?
- Ну да, - ответил я. - Именно в этом веселом личике. Кто будет
оспаривать его красоту? Кто смог бы найти здесь боль или страдание?
Он резко остановился, развернулся и взглянул на меня со смешанным
выражением гнева и жалости.
- Этот малыш... - заговорил он, - этот малыш... Разве ему не предстоит
столкнуться с ужасными бедами? Разве ему не предстоит пережить смерть своих
любимых родителей - отца и матери? Разве он не увидит катастрофы, войны,
насилие и ненависть людей друг к другу?
И если он проживет долго, то разве не придется ему смириться с утратой
всего, что ему дорого, а в конце жизни превратиться в немощного беззубого
седого старца? И разве этот прекрасный сегодня смех младенца не станет
завтра предсмертным хрипом?
Я был ошеломлен его напором.
- Конечно-конечно, все это весьма возможно...
- Возможно?! - Он почти кричал на меня своим пронзительным голосом. -
Возможно?! А тебе не кажется, что все это более чем возможно, а на деле