"Филип Рот. Мой муж - коммунист!" - читать интересную книгу авторазаконодательства о труде, противник поправки Мундта - Никсона и
преследования политических радикалов. Если поправка Мундта - Никсона пройдет, всем коммунистическим или "коммунистически ориентированным" организациям потребуется государственная регистрация. Уоллес давно говорит, что билль Мундта - Никсона - это первый шаг к полицейскому государству, попытка устрашить американский народ, заставить его замолчать; он назвал этот билль "самым подрывным" законопроектом, когда-либо вносившимся в палату представителей. Прогрессивная партия ратует за свободу убеждений, которые должны, по выражению Уоллеса, "свободно конкурировать на рынке идей". Но больше всего меня впечатляло, что, агитируя на Юге, Уоллес отказывался даже говорить на собрании, куда не допущены негры, - ведь это первый в истории кандидат в президенты, поднявшийся до такого уровня честности и отваги. - Демократы, - говорил я отцу, - никогда ничего не сделают, чтобы покончить с расовой сегрегацией. Никогда не отменят подушный налог,* не поставят крест на судах Линча, да и вообще им плевать на притеснение негров. Никогда они ничего такого не делали и не сделают. ______________ * В некоторых штатах Юга даже в двадцатом веке сохранялся узаконенный денежный сбор, который каждому необходимо было внести для участия в выборах. Окончательно отменен в 1964 году. - Не согласен с тобой, Натан, - хмурился отец. - Взять хотя бы Гарри Трумэна. Гражданские права у него на манер крепкой поперечины - всю избирательную платформу держат. Ты приглядись, что он делает: ведь он избавился от всех южных изуверов! партии, но также и "изуверы", о которых говорил мой отец, то есть южные демократы: они сформировали свою собственную партию - "Партию прав штатов", их называли "диксикратами". Они выдвинули в президенты губернатора Южной Каролины Строма Тёрмонда, ярого сегрегациониста. "Диксикраты" тоже собирались оттянуть на себя голоса избирателей, а именно южан, которые традиционно голосуют за Демократическую партию, и в этом был еще один резон ожидать сокрушительной победы Дьюи над Трумэном. Каждый вечер в кухне за обедом я делал все, чтобы убедить отца голосовать за Генри Уоллеса и возобновление Нового курса, и каждый вечер он пытался втолковать мне, что на таких выборах, как эти, необходим компромисс. Но поскольку за образец я взял Томаса Пейна, самого бескомпромиссного патриота в истории Америки, от одного только звучания первого слога в слове "компромисс" я подскакивал на стуле и взывал к отцу, к матери и к десятилетнему брату (который, едва я открою рот, взял моду нарочно меня изводить, повторяя преувеличенно негодующим тоном: "Голос за Уоллеса - это голос за Дьюи!") - мол, что за жизнь, если отец дома, так и поесть спокойно нельзя! Однажды вечером за обедом отец попробовал другую тактику - просветить меня, подробнее рассказать о том, как далеко заходит презрение республиканцев к народным нуждам экономического характера и к справедливости в политическом плане, то есть ко всему, что я считал для себя важным, но я и слушать не желал: к вопросу о правах негров обе главные политические партии подходили одинаково бессовестно, одинаково безразлично смотрели на несправедливости, присущие капиталистической системе, были одинаково слепы к |
|
|