"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

трогают. Вы, глупые гои! Расстреляв все патроны, вы возвращаетесь домой,
воняя пивным перегаром. Вы везете мертвое животное (которое еще недавно было
живым), прикрутив его к багажной решетке на крыше своей машины, чтобы каждый
встречный автомобилист видел, какой вы мужественный и сильный. Потом,
приехав домой, вы берете этого оленя, который не причинил вам - и никому
другому - никакого вреда, - вы берете и режете его на куски, а потом варите
в котле. Им не хватает жратвы, видите ли, - им непременно надо съесть еще и
оленя! Они готовы съесть все, до чего дотянутся их большие гойские лапы!
Ужасающий вывод, следующий из вышесказанного: они готовы на все! Олень ест
то, что положено оленю, еврей ест то, что положено еврею, но для гоев закон
не писан! Пресмыкающиеся твари, земноводные, ангельские создания - им, гоям,
все равно! Они берут все, что им хочется, и плевать им на чувства других
(хотя бы на доброту и сострадание). Да, все это письменно
засвидетельствовано в анналах истории! Все, что совершили наши прославленные
соседи по планете, которые правят миром и понятия не имеют о запретах и
ограничениях, принятых в цивилизованном обществе.
... Так гласят кошерные законы. Во всяком случае, так гласили они,
когда я был маленьким ребенком, росшим под опекой Джека и Софи П.; когда я
ходил в школу в Ньюарке - во всем нашем классе было всего два маленьких
христианина, и они жили в домах, порога которых я никогда не переступал...
Так гласили кошерные законы, и кто я был такой, чтобы сомневаться в их
справедливости? Но вы взгляните на этого Алекса, на этого субъекта, которому
посвящен каждый слог нашего повествования - ему пятнадцать лет, в один
прекрасный день он съел омара, а час спустя вынул из ширинки - прямо в
автобусе - свой член и нацелил его на шиксу. А ведь его высшего качества
еврейские мозги наверняка сделаны из теста для мацы!

Стоит ли говорить, что в нашем доме никогда не варили живьем такую
тварь - я имею в виду омара, конечно. Шиксы в нашем доме тоже пока не было,
и можно только представить, в какой кондиции она вылетела бы из маминой
кухни. Наша уборщица, конечно же, шикса, но она черная, и потому мы ее в
расчет не берем.
Ха-ха. Шиксы пока не было в нашем доме, но я собираюсь ввести ее в наш
дом - вот что я хотел сказать. Я припоминаю, правда, одну шиксу, которую
привел с собой однажды мой отец: стройную, возбужденную, застенчивую, тихую,
перезрелую сослуживицу - кассиршу по имени Энни Маккаферти. Я тогда был еще
совсем маленький.
Доктор, неужели отец трахал ее? Я не могу поверить! Мне только сейчас
пришло это в голову. Неужели мой папа трахал эту женщину, которая сидит
рядом? Я до сих пор помню, как она садится на диван рядом со мной, и от
смущения с трудом произносит свое имя, а потом уточняет, что оканчивается
оно на букву "и", что не всегда характерно для имени Энн, и так далее, и
тому подобное... А я тем временем бросаю взгляды на ее длинные, бледные,
тонкие руки, усыпанные веснушками (ирландские руки, думаю я), и заглядываю в
вырез ее однотонной белой блузки, за которой укрылись красивые, реальные
груди, - я украдкой поглядываю и на ее ноги. Мне всего восемь или девять
лет, но у нее такие потрясающие ноги, что я просто не в силах отвести глаз.
Знаете, у нее такие ноги, какие редко встретишь, а встретив, неизменно
удивляешься, как это природа умудрилась снабдить столь потрясающими ножками
старую деву со сморщенным лицом... С такими-то ножками - конечно, он трахал