"Игорь Росоховатский. Иду к вам" - читать интересную книгу автора

куда-то проваливаюсь...
Передо мной широкие ворота в почти прозрачной стене, а за ними недалеко
темнеет лес - обычный зимний лес.
Спешу туда. На морозном воздухе становится легче. Кажется, что очнулся
от кошмара.
Лес стоит тихо, чуть позванивая серебряными доспехами. Внезапно
откуда-то доносится нарастающее гудение. Из-за позлащенных закатом гор
показывается и с пронзительным ревом проносится над моей головой
сверкающая исполинская птица. Закрываю голову руками и падаю в снег...
Когда встаю и отряхиваюсь, птицы уже нет. Сон или не сон?
Оглядываюсь. Невдалеке возвышается то самое здание, откуда я недавно
вышел. Прозрачное, все из стекла, поднятое на металлических столбах над
землей, готовое взлететь.
Ко мне от здания спешит человек. Он в таком же наряде, как и я. Строгое
худощавое лицо с крупными чертами удивительно знакомо. Хорошо знаю, что
среди моих приятелей и ссыльных такого не было.
- Здравствуйте, - говорит он. - Вас, кажется, зовут Викентий
Никодимович. Вы здесь новенький? Давайте познакомимся.
Он протягивает узкую крепкую ладонь:
- Николай Иванович.
Оторопело гляжу на него. Имя, отчество как бы дают толчок памяти. Да,
это лицо знакомо мне по портретам. Но тот человек умер около двадцати лет
тому назад.
Николай Иванович берет меня под руку и тянет в лес:
- Пройдемся, я постараюсь все объяснить.
Пустынный молчаливый лес лежит вокруг нас...
Останавливаюсь и спрашиваю незнакомца:
- Простите, а как ваша фамилия?
Он секунду колеблется, потом решительно говорит:
- Лобачевский.
- Тот самый, математик? - вырывается у меня, и я уже знаю ответ.
- Да, тот самый, - отвечает он.
Сумбур в моей голове начинает проясняться. Возможно, я не выдержал в
ссылке и сошел с ума? И все, что видел - стеклянное здание, ревущие птицы,
зал, - мне только чудится. А этот подтянутый сухощавый человек с крупным
носом и выступающим подбородком тоже сумасшедший. У него навязчивая идея.
И он уводит меня в лес, чтобы покончить со мной. Бросаю взгляд на его руки
с тонкими сильными пальцами и прыгаю в сторону, за дерево, туда, где лежит
увесистый сук.
- Не подходи! - кричу, размахивая суком.
Человек стоит на дорожке, исподлобья спокойно смотрит на меня.
- Я же вам хочу все объяснить, - говорит он. Облака вылетают из его рта
и растворяются в воздухе.
Тот же пронзительный рев слышится над головой. Роняю сук и поднимаю
руки, чтобы закрыть голову. На миг меня накрывает стремительная тень.
Рев затихает вдали...
- Реактивные самолеты. Аппараты тяжелее воздуха. Впрочем, они уже
устарели, - говорит Николай Иванович и сочувственно улыбается.
"Аппараты тяжелее воздуха! Но их проекты только зреют в головах самых
дерзких мыслителей. Откуда же они появились? Какой теперь год, какой век?"