"Татьяна де Росней. Ключ Сары " - читать интересную книгу автора

- Вот уже неделю я занимаюсь изучением этого вопроса, - призналась я. -
Да, приказы отдавали немцы, но действовала французская полиция. Разве вам не
рассказывали об этом в школе?
- Не помню. По-моему, нет, - пробурчал Кристоф.
Гийом не сводил с меня глаз. Он пристально вглядывался в меня,
буквально поедал глазами, как будто надеялся выудить из меня что-то. Мне
стало не по себе.
- Просто невероятно, - проговорил Гиойм, и по губам его скользнула
ироническая улыбка, - какое множество французов до сих пор ничего не знают о
том, что случилось. А как насчет американцев? Вам известно, что там
произошло на самом деле, Джулия?
Я не отвела глаза и выдержала его взгляд.
- Нет, я лично ничего не знала, и в школе в Бостоне, когда я училась
там в семидесятые годы, нам тоже ничего не рассказывали. Но теперь мне
известно намного больше. И то, что я узнала, меня буквально потрясло.
Эрве и Кристоф хранили молчание. Похоже, они растерялись и не знали,
что сказать. Наконец заговорил Гийом.
- Жак Ширак был первым президентом, который в девяносто пятом году
заговорил о роли французского правительства во время оккупации. И, в
частности, применительно к этой облаве. Его речь была опубликована во всех
газетах. Помните?
Совсем недавно, проводя изыскания, я прочла речь Ширака. Он, без
сомнения, превзошел самого себя и многим рисковал. Но я не вспомнила о ней,
хотя наверняка слышала о его выступлении в новостях шесть лет назад. А
мальчики - я всегда называла их именно так и до сих пор не могла отделаться
от этой привычки - явно не читали этой речи Ширака и, соответственно, не
помнили о ней. Оба в недоумении уставились на Гийома. Эрве курил одну
сигарету за другой, а Кристоф грыз ногти, как делал всегда, когда нервничал
или испытывал неловкость.
За столом воцарилась тишина. Она была очень странной и непривычной для
этой комнаты, свидетельницы великого множества шумных, веселых вечеринок,
сопровождавшихся гомерическим хохотом, бесчисленными шутками, громкой
музыкой. Здесь, в этих стенах, разыгрывались забавные игры, здесь танцевали
всю ночь напролет до утра, не обращая внимания на раздраженных соседей
сверху, которые стучали в пол швабрами.
Тишина стала тяжелой и неловкой. Когда Гийом заговорил снова, голос его
изменился. Изменилось и выражение лица. Он побледнел и больше не смотрел нам
в глаза. Он не отрывал взгляда от своей тарелки с нетронутыми спагетти.
- В день облавы моей бабушке было пятнадцать. Ей сказали что она может
быть свободна, поскольку полицейские забирали только детей от двух до
двенадцати лет, вместе с родителями. А ее оставили дома. Но забрали всех
остальных. Ее маленьких братьев, младшую сестру, мать, отца, тетку и дядю.
Ее дедушку и бабушку. Тогда она видела их в последний раз. Потому что назад
не вернулся никто. Ни один человек.

___

Перед глазами у девочки стояли ужасные события прошедшей ночи. Ранним
утром беременная женщина родила недоношенного мертвого ребенка. Девочка
слышала ее крики и видела текущие по лицу женщины слезы. Она видела, как