"Джоэл Розенберг. Серебряный Камень ("Хранители скрытых путей" #2) " - читать интересную книгу автора

посреди стола, который должен был обеспечить ему две недели безбедного
существования на фасоли и рисе, превратился в жалкий биг-мак.
В тот голодный август, давясь зерном, он много думал о своей секундной
слабости.
Нет, больше никогда.
Полнейшее самообладание, непроницаемое лицо. Конечно, при желании
можно вести себя умнее, более изощренно и коварно; можно придать лицу любое
нужное выражение, но Йен предпочитал не экспериментировать. Этот путь таил
в себе опасность. Прикидываться перепуганным насмерть, разыгрывать
покорность или симулировать ликование - все это могло подвести.
Зато никому не дано видеть сквозь стены.
Его лицо оставалось невозмутимым все время, пока слуги-вестри ходили
за рапирами, а Арни Сельмо и Ивар дель Хивал готовили товарища к поединку.
Он снял тяжелые дорожные ботинки и надел вместо них пару легких
кроссовок, извлеченную из рюкзака. Зеленая майка с V-образным вырезом
сменила толстый свитер. Естественно, этому наряду далеко до экипировки
фехтовальщика, но даже если бы у него хватило ума захватить ее с собой - а
рюкзак был набит куда более важными вещами, - он бы не хотел так одеваться.
Фехтовальный костюм годен лишь для спортивных соревнований, и только. Штаны
с высоким поясом и куртка с лямкой в промежности обеспечивали надежную
защиту от укола рапирой, однако сделай нестандартное Резкое движение - и
лямка так все сдавит, что ты пополам сложишься от боли.
Усевшись прямо на пол и не обращая внимания на изумленные взгляды
вандестов, Йен принялся делать упражнения на растяжку. И плевать, что о нем
подумают!

Йен Сильверстейн стоял в паре метров от Бирса Эриксона. Местное оружие
оказалось менее гибким, чем фехтовальные рапиры, и к тому же сантиметров на
восемь короче. Конец клинка был просто затуплен, а гарда, почти полностью
прикрывавшая руку, походила скорее на гарду шпаги.
И все равно это была рапира. А Йен Сильверстейн был божьей милостью
рапиристом.
Бирс Эриксон подтянулся и прочертил в воздухе клинком несколько
замысловатых восьмерок - довольно витиеватое приветствие.
Где-то в глубине подсознания Йен улыбнулся - здесь все было так, как
дома. Там наставники в большинстве школ тоже вырабатывали свою собственную
форму приветствия. При наличии определенной практики ты мог без труда
вычислить, в какой год тот или иной боец взял в руки рапиру. Д'Арно однажды
признался, что, салютуя, копирует движения своего отца - дирижера оркестра,
который взмахом палочки шел обыкновение отбивать такт в четыре четверти.
Йен попросту поднял и опустил оружие, после чего встал в стойку "к
бою".
Краем глаза юноша заметил, что маркграф и девушка неотрывно следят за
ним, в то время как стражники вперились в Арни Сельмо и Ивара дель
Хивала...
...но все это уже не имело значения.
Полоска мрамора под ногами была шире обычной фехтовальной дорожки, но
и это его не заботило.
Мир перестал существовать. Полная сосредоточенность.
Отлично. Перед тобой вооруженный рапирой противник, ростом пониже,