"Джоэл Розенберг. Серебряный Камень ("Хранители скрытых путей" #2) " - читать интересную книгу автора

правой руке будто демон сидит. Он... он даже и не знает, как простейшим
образом оставить шрам на противнике. И если вы дадите согласие на небольшую
схватку, клянусь вам, кончится тем, что один будет лежать мертвым - либо
Йен Сильверстейн, либо Бирс Эриксон.
- Это меня не пугает! - заявил Бирс Эриксон.
- Мудрость приходит с возрастом, с возрастом же приходит и уважение к
оправданному страху, - произнес Ивар дель Хивал.
- Стало быть, нет способа проверить его мастерство без кровопускания?
- Маркграф скептическим взором обвел Ивара дель Хивала. - Никакого?
- По крайней мере я такого способа придумать не могу, и потому...
- А я могу, - сказал маркграф. - Пусть побалуются с учебным оружием.
- С учебным? - переспросил Ивар дель Хивал. - Вы имеете в виду
обожженные палки...
- Нет-нет, - запротестовал маркграф. - Так поступаете вы, в
Доминионах, а мы тренируем молодежь благородного происхождения проще - на
мечах, не имеющих острых кромок, с затупленными концами и очень гибких.
Совершенно безопасная вещь - разумеется, если не угодишь в глаз.
Йену приходилось слышать о таком оружии; Господи, сколько же он часов
провел, фехтуя рапирой!..
Он не рассмеялся и не улыбнулся; не напрягся и не расслабился.
Зерно и утки. Проклятое зерно и проклятые утки.
Ничего у вас не выйдет!..

Глава 10
Правила боя

Когда подонок-папочка выставил сына за дверь, поскольку тот перестал
играть роль козла отпущения, Йен вынужден был пробавляться уроками
фехтовального мастерства, всякими случайными приработками, да еще игрой в
покер.
Поразительно, каких вершин мастерства можно достичь, фехтуя на рапире
или сражаясь в карты за покерным столом, если у тебя нет иного выхода, как
только задавать тон в игре или поединке и победить в нем, и не один раз, а
регулярно, а выигрыш не просаживать в один присест, а откладывать на лето.
Иначе придется жить на одном зерне, украденном с опытного участка
агрономического колледжа, да на диких утках с озера Миррор-Лэйк, где на них
приходилось охотиться по ночам, вооружившись куском проволоки и длинной
палкой от швабры.
Утки и зерно. С тех пор в сознании Йена утки и зерно прочно
ассоциировались с нищетой и голодом. Со страхом. С возможной потерей
самообладания. Но с потерей самообладания нельзя мириться как с
естественным человеческим свойством, как с законом природы; необходимо
следить за собой, напоминать себе, что твое тело, твое лицо - и твой разум!
- принадлежат тебе, что один миг проявления слабости способен перечеркнуть
многое, если не все.
Однажды Йен, играя в покер, позволил себе легкую улыбку, вытянув
карту, которая дополняла великолепную комбинацию. Улыбка промелькнула на
его лице лишь на какую-то долю секунды, но и этого оказалось достаточно -
Фил Клейн, сидящий напротив, заметил это и, уже готовый было биться до
конца, раздумал увеличивать ставку. Так на глазах Йена денежный банчок