"Джоэл Розенберг. Серебряный Камень ("Хранители скрытых путей" #2) " - читать интересную книгу автора

взор, восседал ворон.
Йен лишь улыбнулся птице, будто увидев старого приятеля.
- Ты - Хугин или Мунин? - поинтересовался юноша.
- Мунин, - ответил ворон. - Память. Мунином звали меня всегда, и
Мунином вечно я останусь. А ты Йен Сильверстоун? Или Йен Сильверстейн?
Ответь мне на своем языке или на моем.
- Зови меня и так, и так, - ответил Йен. - Джег стар тилл динаб дерес
дженест.
Какого черта парню вздумалось предоставлять себя в распоряжение
ворона? - мелькнуло в голове у Арни.
И тут Арни Сельмо будто током ударило - Йен изъяснялся на языке,
мелодичностью напоминавшем норвежский, хотя раньше он подобного не слышал.
Как же в таком случае догадался, что имя птицы означает "память"?..
Минуточку-минуточку, птица ведь и слова не произнесла по-английски!
Она говорила на берсмале. Однако Арни понял ее, даже не задумавшись!
Йен внимательно смотрел на него, чуть склонив голову набок, будто
невольно копируя странного ворона.
- Похоже, сработало... - произнес он.
- Даже если бы не получилось с вами, в любом случае получилось со
мной, - прокаркал ворон на сей раз по-английски, с едва заметным британским
акцентом. - Слышаны мною эти слова прежде, а к чему память, если не к тому,
чтобы не забывать?
Услышав какой-то звук позади себя, птица обернулась. Повернул голову и
Арни - Ивар дель Хивал вместе с Осией спускались вниз по тропинке. Осия
положил руку на плечо Ивара, тот поддерживал его.
- Вижу тебя, Орфиндель, - произнес ворон, когда оба подошли. -
Помнится, раньше ты был жирнее. Возраст ли твой наступает тебе на пятки,
или дело в другом?
Осия кивнул в ответ:
- Вот и ты, Мунин. Мы пришли, чтобы...
- Знаю я, зачем вы пришли, - раздался сзади громоподобный голос.
Шагов по гравию никто не услышал - из-за шума воды.
Опершись на копье, стоял человек.
Возраст незнакомца угадать было невозможно. Волосы и борода поседели,
лицо обветрилось, словно старая кожа, зато стать прямая, уверенная, как у
молодого. Из-под накидки с капюшоном виднелись лишь глаза, немигающим
взором уставившиеся на пришельцев.
- Чтобы я подлечил Орфинделя. Причем во второй раз, молодой Йен
Сильверстоун, - продолжал он, обращаясь только к Йену, будто не замечая
остальных. - Но я приветствую тебя, хотя в гости и не звал.
- П-приветствую тебя и я, Харбард, - запинаясь ответил Йен. Слова
давались с трудом, губы будто одеревенели, в горле застрял комок, который
юноша тщетно пытался проглотить. Найдя в себе силы, Йен тихо добавил: - Мне
кажется, я послал сюда нечто ценное.
- Послал, верно, - пронзительно каркнул ворон. - И все сюда прибыло,
но ты обязал меня отдать это ей, а не ему. Они долго спорили...
Харбард, странно растопырив пальцы, вытянул руку вперед, будто на
что-то указывая. Пальцы его были толстыми, длинными, всю руку густо
покрывала седая поросль. Из-за нее почти не был заметен даже шрам на
тыльной стороне ладони.