"Анатолий Ромов. В чужих не стрелять" - читать интересную книгу автора

- Лиза, буду говорить, предполагая самое худшее, так что сделайте на
это скидку. Видите ли, моя задача - убедить суд, что ваш отец к постигшему
завод несчастью не имеет никакого отношения. Для успеха здесь очень важно
отношение к событиям общественного мнения, говоря общими словами,
незапятнанная репутация вашего отца, его чистое имя. Пока в деловых кругах
дело так и обстояло, ваш отец пользовался полный доверием. Это было моим
козырем.
- Почему "пока"?
- Потому что до сегодняшнего дня в газетах появлялись только
сообщения о пожаре, без всяких комментариев. Появление же этого Коршакеева
наводит на очень плохие мысли. Даже бесстрастные сообщения вызвали вокруг
фамилии Глебова шум, теперь же представьте: завтра или послезавтра в одной
из газет появится статья, всего лишь с намеком на то, что ваш отец поджег
завод с целью получить страховку? Представляете?
- Но... Папу ведь все знают?
- Знают десятки людей, очень ограниченный круг. Деловой мир,
родственники, знакомые. После же фельетона уже не десятки, а тысячи людей
будут повторять одну фразу: а, это тот Глебов, который поджег завод? -
Увидев, как Лиза побледнела, поднял руку: - Уверен, ваш отец ни в чем не
виноват. Но вы не знаете, какая это страшная вещь - пресса.
Лиза вдруг сморщилась, стукнула кулаком по столу:
- И что?.. Всего этого хотел он? Этот мерзавец?
- Лиза, успокойтесь. Я же сказал, все это случится лишь в одном
случае, если мы будем предполагать самое худшее. Главное сейчас - узнать,
что хотел от отца этот Коршакеев.
Расставшись с Лизой, он позвонил в контору Глебова и услышал, что
Валентин Петрович Вологдин будет весь день у себя. Если господину Пластову
удобно, он просил бы навестить его по адресу: Съезженская, дом
девятнадцать, квартира двадцать восемь.


9

Квартира, в которую Вологдин впустил Пластова, явно была снята с
учетом экономии средств. Прихожая была небольшой, кухня крохотной; в одной
из двух комнат, судя по видневшемуся застеленному дивану, Вологдин спал, в
другой, куда вместе с хозяином вошел Пластов, работал.
Стол был завален книгами, журналами, чертежами, в небольшой закуток
между столом и стеной втиснута развернутая к свету чертежная доска. На
стене в этой комнате висел круглый медный барометр. Пропустив адвоката,
Вологдин, как показалось Пластову, не очень любезно кивнул на один из двух
свободных стульев. Подождал, пока гость сядет, занял второй стул, тряхнул
головой. Кажется, подумал Пластов, разговора сегодня может не получиться,
по крайней мере откровенного разговора, ради которого он пришел. К тому же
неясно, с чего лучше начать, может быть, лучше сразу взять быка за рога?
- Валентин Петрович, я хотел бы поговорить начистоту.
Вологдин удивленно огляделся, помедлив, кивнул, будто не понимая:
- Слушаю? Вы все о том же? О пожаре?
- Нет, не о пожаре.
- Простите, о чем же? По-моему, вряд ли у нас могут быть другие темы.