"Анатолий Ромов. В чужих не стрелять" - читать интересную книгу автора

дождался. Расплатившись, снова поехал к Московским воротам. Вошел во двор
знакомого дома, спустился в подвал к дворнику - и около двадцати минут
стучал в дверь. Какое-то время ему казалось, что за дверью слышны звуки,
он постучал сильней, после этого кто-то закряхтел и заворочался, но дверь
ему так и не открыли. Стукнув последний раз, Пластов вышел во двор,
огляделся. Стал к конуре спиной, вглядываясь в пустырь. Сейчас он пытался
понять - почувствовала бы собака непривычное ей движение - там, вдали, у
заводской стены? Конечно, все зависит от собаки, но опытный пес,
безусловно, что-то учуял бы и насторожился. Кроме того, если кто-то решил
бы миновать собаку, ему пришлось бы проламываться сквозь труднопроходимый
кустарник. Помедлив, вступил на тропинку. Касаясь плечами кустов и
раздвигая ветки, двинулся к заводу; изредка ему приходилось прыгать через
ямы, канавы и перебираться через мусорные кучи. Спустившись в одну из
канав, Пластов посмотрел вверх: сейчас он стоял будто в колодце. Хотел
было взмахнуть на бруствер, но перед ним, отделившись от кустов, выросла и
застыла серая фигура. Изъеденное оспой лицо, редкие усики, взгляд -
непрерывно дергающийся, не останавливающийся на одной точке. Пластов
машинально оглянулся - сзади стоит еще один человек, приземистый, с
опущенным на глаза чубом. Оба в потертых ситцевых рубахах, оба держат руки
в карманах. Незаметно оглядел кусты - отступления нет. Рябой покачал
головой:
- Погодь чуток, голубь. Ты кто будешь-то? - Не дождавшись ответа,
бросил: - Вань, это он днем тут болтался?
Со стыдом и отвращением к себе Пластов вдруг почувствовал страх. С
трудом выдавил из себя:
- Пропустите немедленно! Позвольте! - Сделал шаг вперед. - Позвольте
пройти, господа!
- Он... - сказал задний. - Болтался тут, чего-то вынюхивал.
Рябой продолжал улыбаться, но рука в кармане напряглась:
- Ага... Кто ж ты будешь-то, мил человек? Ты, может, из полиции? Чего
тебе тут интересного оказалось?
- Вы не имеете права... - Пластов постарался собраться и успокоиться.
Одновременно быстро скользнул по земле взглядом, надо найти хоть камень
или кирпич. Рябой укоризненно вздохнул:
- Не ищи, голубок ты наш. Нет тебе пути назад, нет. А не ответишь,
кто таков, - пришьем, мил человек, и правильно сделаем. Неча тут
крутиться, неча вынюхивать. Так кто ж ты таков есть?
Ни в коем случае нельзя говорить им, кто он. Во-первых, это хоть
как-то, но оттянет расправу, во-вторых, скорей всего они лишь пугают его.
Главное для них - выяснить, кто он. Вряд ли они действуют по собственной
инициативе. Нельзя давать им козырь - на случай, если он вырвется.
- Сейчас же пропустите меня. В случае применения силы вы будете
наказаны. Я официальное лицо. - Он попытался вспомнить уроки бокса.
Бесполезно - против двух ножей бокс бессилен.
- Официальное, говоришь? - Рябой дернул подбородком, как понял
Пластов - подавая особый знак заднему.
- Врет, - отозвался задний. Пластов чувствовал за спиной его дыхание.
- Чужой он, наши ничего не говорили.
- Молчи, без тебя вижу, - тут же рука рябого вылетела из кармана
вперед. Острие ножа шло точно в живот, но Пластов каким-то чудом сумел