"Владимир Романовский. В постели с Президентом" - читать интересную книгу автора

именно репортером. Около года назад, Арнольд Хемсли Вудз, отец Роджера,
переговорил с одним своим знакомым, имеющим контрольные капиталовложения в
нескольких газетах. Вскоре после этого Роджеру дали первое задание. Радость
его была недолговременной.
Никаких опасностей и переделок, никакого риска. Вообще. Что касается
войн - они вообще не заслуживали присутствия репортеров, в основном, и
репортаж можно было вести не покидая конторы, по крайней мере в той газете,
в которой работал Роджер. Голливудские знаменитости и Дональд Трамп,
строитель, являлись единственными возможными объектами скандальных хроник.
Репортажи о правительственной коррупции ограничивались бессмысленной, не
очень логичной руганью по адресу Президента и его скучных коллег. Пойманные
преступники, которым грозило длительное заключение, во время интервью не
говорили ничего интересного помимо грамматически неверных банальностей, а
преступники менее значительные затруднялись сформулировать свое возмущение
обществом в осмысленных, понятных предложениях, годящихся для печати.
Прохожие на улицах высказывали мнения о текущих событиях, ничем не
отличающиеся от тех, которые уже публиковались в прессе и передавались по
телевизору. Роджер продолжал на что-то надеяться, без особых к тому причин.
Однажды, надеялся Роджер, в какой-нибудь славный, многообещающий, блаженный
день он найдет, исследует, и предоставит вниманию публики действительно
дельное, сенсационное событие.
Русая Загадка вышла из ванной полностью одетая (во вчерашнюю одежду,
понял Роджер - значит, она не живет здесь со мной, и у нее нет здесь
запасных вещей). Ее резкие, запоминающиеся черты украшал слой косметики.
Неприятно запоминающиеся, подумал Роджер.
- Я так опаздываю! - сказала она. - Извини, что я так спешу. Телефон?
- Я завтра уезжаю в Африку, - сказал Роджер, делая серьезное лицо. -
Позвони мне недели через три.
- В Африку! - сказала она. - Как я тебе завидую!
- Обычное задание.
- И все таки - номер телефона?
- Да. Вот, - сказал он, написав номер на клочке бумаги.
- Черт, даже не верится, что я так опаздываю, - сказала она, снова
посмотрев на неработающие часы. То, что стрелки с тех пор, как она на них до
этого смотрела, нисколько не сдвинулись, не произвело на нее никакого
впечатления. Она схватила клочок бумаги с телефоном, поцеловала Роджера в
губы, попыталась поцеловать еще раз - уже французским способом, но он не
ответил на поцелуй - и исчезла.
Он так и не узнал, как ее зовут. Надо бы узнать. Впрочем, зачем? Да и
вообще она не слишком привлекательна. Намерений видеть ее еще раз у него не
было. За исключением возможности (сомнительно, впрочем) оригинального
поведения с ее стороны, кое поведение заставило бы его на ней жениться и
иметь с ней детей (постоянное преследование, самопожертвование, объяснения в
любви и преданности, билеты в оперу) - они ничего не могли друг другу
предложить.
Роджер Вудз был прирожденным журналистом, умеющим почувствовать
сенсацию за тысячу миль. Репортерские инстинкты никогда его не подводили,
всегда указывая ему нужное место и время. Несмотря на это ему приходилось по
большей части торчать в конторе за письменным столом, в то время как другие,
менее компетентные, посылались в точки, откуда исходил ветер сенсационности