"Владимир Романовский. Хольмгард" - читать интересную книгу автора

Если придется мне тянуть канат, то буду я все время ныть и ворчать, и только
всем мешать. А коли пойду рядом - тоже буду ворчать и портить всем
настроение. А так - лежу себе, никого не трогаю. Понимаешь? Тут ведь главное
понять и войти в положение мое. Дир, скажи ему.
Второй молодец, что помоложе, обратился к возмущенному варангу:
- Да, пожалуй он прав. Действительно, так хлопот меньше. Не связывайся
с ним, пусть лежит там себе.
Некоторое время варанг раздумывал, и остальные тоже раздумывали, но
время шло, а скринда стояла на месте, и делу раздумья не помогали. Варанг
покачал головой и снова взялся за канат.
Четыре часа спустя волокущие начали размышлять о привале и подкреплении
сил походной едой. Гостемил проснулся, потянулся, снова выглянул из-за борта
и ласковым голосом сказал:
- Я тут позавтракаю, а вы пока тяните. Как кончу завтрак, скажу, тогда
и залезете и возьмете себе чего-нибудь. А то я в большом обществе завтракать
не очень люблю. В обществе нужно обедать, а завтрак дело такое - интимное
очень.
Лица вытянулись. Иногда человек скажет такое, что не знаешь, что и
ответить. Скринда продолжала катиться по волоку. Путь пошел в этом месте под
гору, и у некоторых возникла мысль - а не пустить ли скринду на самотек, да
не подтолкнуть ли еще для верности, пусть впилится вон в тот дуб вместе с
этим гадом. Но стало жалко кнорра.
- Ты с ним давно знаком? - спросил варанг у Дира.
- Не очень.
- Вместе путешествуете?
- Я-то один отправился, только холопа моего взял. Так не поверишь,
прицепился он. Гостемил. Я, говорит, тоже на север еду. Я ему говорю - у
меня времени нет, у меня важное дело в Новгороде. Он говорит - и у меня
тоже. С ним лучше не спорить, проще. Холопа моего, заметь, совсем загонял
путем - все ему не так, все требует улучшения и поправки. Порты заставлял
стирать каждый вечер, а потом ныл, что плохо постирано.


* * *

На подходе к Новгороду человек в константинопольской одежде приблизился
к самому носу судна и стал внимательно смотреть на приближающийся город. С
виду все было так же, как три года назад, те же силуэты, те же общие черты,
та же стена детинца, зачем-то построенная со стороны реки, кирпичные
укрепления, та же, гордо именуемая Софией, деревянная церква с
конусообразным верхом в детинце. И все-таки город изменился. Следовало
походить по улицам, чтобы понять - как.


* * *

Бывший весьма низкого мнения о способностях своих новгородских коллег,
зодчий вынужден был признаться самому себе, что за время его отсутствия
город сильно похорошел. Каменных зданий не прибавилось, но деревянные,
особенно те, что ближе к детинцу, изменились разительно - старые укреплялись