"Мартин Романо. Всадники бури ("Конан" #62) " - читать интересную книгу автора

- Туранский правитель слишком слаб против жречества, - уверенно
продолжал старец. - Оно не позволило ему вызволить из плена своего лучшего
полководца, - взгляд отшельника метнулся в сторону Зулгайена. - Оно же
заставило его похитить вендийскую наследницу. Подлинная власть Ездигерда в
Туране совсем невелика. Почти все вместо него решают служители Эрлика.
Зулгайен, соглашаясь, кивнул черноволосой головой. Кому, как не ему
самому, хорошо было известно все это.
И тут - Конан вдруг встретился с глазами стоявшего прямо перед ним
старого отшельника. Они были огромные и... темно-зеленые. Он мог чем угодно
поклясться, что еще какое-то мгновение назад глаза старца были совершенно
черными, такими же, как в ту ночь, когда они разговаривали у костра возле
входа в пещеру. Теперь же их цвет был точь-в-точь таким, как у крылатой
твари, что преследовала Конана в Химелийских горах.
Киммериец тотчас же вытащил из ножен свой двуручный меч.
- О, Кром! Да ты вовсе не йелайский отшельник! - воскликнул он.
В темно-зеленых глазах отшельника или, вернее, того, кто скрывался под
обликом отшельника, появился мимолетный проблеск испуга. Но он тут же исчез,
и вместо него появилось зловещее торжество. В один миг улица опустела.
Куда-то исчез весь люд. А затем - Конан не успел даже и глазом моргнуть, -
как лже-отшельник вдруг превратился в огромную черную птицу. Только глаза
остались теми же. О, Конан узнал бы эти глаза из миллиона других. Громко
прохрипев, птица взмыла вверх.
Киммериец не сдержал ругательство. Задрав голову, он взглядом следил за
птицей в небе. Его ладонь крепко сжимала рукоять меча. Тварь поднялась не
очень высоко, всего локтей на десять над головой Конана. Расправив длинные
черные крылья, она беспрестанно описывала круги. Потом, будто выпущенная
кем-то стрела, снова ринулась вниз, к киммерийцу. Тот успел увидеть только
летевшие прямо на него два огромных зеленых глаза и длинный загнутый крючком
клюв твари, как им вдруг овладела невыносимая слабость. Он покачнулся и, не
в силах более владеть собой, упал наземь. Меч с громким лязгом отскочил в
сторону. В ушах у Конана что-то отвратительно трещало, а глаза с трудом
различали солнечный свет. Сердце колотилось у него в груди с бешеной
скоростью. Между тем, рассудок не покинул киммерийца. Но оттого-то еще
мучительнее переносилось его состояние.
Внезапно раздался отчаянный птичий крик, такой громкий, что его звук
перекрыл даже треск в ушах Конана. И от этого душераздирающего крика внутри
киммерийца, казалось, все вдруг содрогнулось. Невыносимо болезненная
судорога пробежала по его ослабевшему телу. Однако сразу после этого Конан
почувствовал, как медленно, но уверенно стали возвращаться к нему прежние
силы.
Первое, что Конан увидел, это Зулгайена, по-прежнему стоявшего подле
него и державшего в руке огромное черное перо. Обнаружив на себе взгляд
синих глаз киммерийца, полководец с искренним сожалением в голосе произнес:
Вот и все, что мне удалось, - кивком головы он указал на перо. - Хотя,
должен признать, проклятая тварь вопила так, будто я ободрал ее всю, от
головы до самого хвоста.
- Я слышал, - тихо ответил ему Конан, поднимаясь на ноги.
- Это был косальский гриф, - не без некоторого суеверного страха в
голосе произнес туранец.
Конан, соглашаясь, кивнул.