"Мартин Романо. Всадники бури ("Конан" #62) " - читать интересную книгу автора

здешним комендантом?!
Жасмина слушала его оторопело.
- Мне, в самом деле, ничего не известно обо всем этом, - сдавленно
произнесла она. - Я стоила на верхней площадке, спрятавшись между башенных
зубцов. Ожидала тебя. - Ее голос дрогнул, - Перед самым твоим приездом в
башню вошел высокий мужчина в темных одеяниях. Однако... я не разглядела его
лица. Неужели...
- Да, наверняка, это и был принц Шэриак, - ответил Конан, и его тон был
убедителен. - Ты что-нибудь говорила дяде о моих планах относительно
похищения Зулгайена? - Он испытующе глядел на Дэви.
Жасмина хотела ответить, но была так взволнованна, что голос отказался
ей служить. И она смогла только, отрицая, повести головой.
- Значит, ему каким-то образом все же удалось подслушать нас, - с
трудом сдерживая вертящиеся на языке проклятия, заключил Конан.
К тому времени Дэви наконец перевязала Зулгайену рану.
- Все готово, - сказала она. - Теперь нужно отвезти его во дворе.
Боюсь, нам не обойтись без помощи лекаря. Кровотечение ничуть не
ослабевает, - и, встретив преисполненный сомнением взгляд Конана, поспешила
добавить: - Я позову своего личного лекаря. Это очень надежный человек.
Конан, соглашаясь, кивнул. И, взвалив Зулгайена себе на спину, твердым
шагом вышел из комнаты. Жасмина последовала за ним.


Глава VII

"Серидэя"

Насинга уже давно не видела отца и матери. Она очень скучала по ним. И
еще скучала по солнцу. Насинга толком не помнила, как покинула родной
Айодхийский дворец, за высокими белоснежными стенами которого ей прежде не
доводилось бывать. Не помнила, как оказалось здесь. Не помнила ничего, что
смогло бы хоть чуточку помочь ей определиться. Насинге было страшно. Но она
не плакала. Принцессы не должны плакать, даже когда им очень плохо, этому
учили ее отец и мать. Хотя... Насинге так часто снилась мама. Она явственно
видела ее перед собой, близко-близко, что, казалось, стоило только протянуть
руки, и можно было обнять ее. Глаза мамы - огромные, черные, совсем такие
же, как у самой Насинги - в этих снах всегда были полны слез. А ведь Дэви не
пристало плакать, равно как и принцессам.
Было совсем тихо. Здесь всегда было тихо. И мрачно. Насинга сидела в
огромном черном кресле с очень высокой спинкой и напряженно вглядывалась в
рыжее пламя масляного светильника, стоявшего прямо перед ней, на каменном,
ничем не покрытом полу. Так велела ей Серидэя. И маленькая принцесса не
противилась. Она любила огонь. Часто смотрела на него, как будто пыталась
отыскать в пламени что-то - она и не понимала, не могла понять, что именно.
А еще ей порой казалось, будто она сама была частичкой этого пламени.
Серидэя тоже любили огонь. И была такой же сильной, как огонь. Насинга
боялась Серидэю. Никогда не решалась приблизиться к ней, заглянуть вглубь ее
громадных темно-зеленых глаз.
Серидэя была необыкновенно красивой, с белой, как алебастр, кожей,
вьющимися красно-черными волосами и гибким стройным телом. Но красота ее