"О.В.Романько. Легион под знаком Погони (Белорусские коллаборационистские формирования) " - читать интересную книгу автора

не рассматривали "восточные" народы как равноправных партнеров. Во-вторых,
несмотря на то, что носителями этих точек зрения были весьма влиятельные и
близкие к Гитлеру люди, их идеи так и остались на периферии "восточной"
политики. В лучшем случае они выступали продолжением или составной частью
двух следующих позиций, борьба между которыми и являлась определяющим
моментом в сотрудничестве германского руководства с советскими гражданами.
Носителями еще одной точки зрения был ряд офицеров Вермахта среднего
звена и немецкие политики и дипломаты "старой школы", которые считали, что
"восточные" народы надо использовать самым активным образом, привлекая их,
как к военной, так и политической борьбе против большевизма. Они также
считали, что с гражданами оккупированных советских территорий надо
обходиться по-человечески, но дать им какуюнибудь реальную перспективу надо
уже сейчас. Следует сказать, что многие из этих офицеров оказались
замешанными в неудавшемся заговоре против Гитлера (июль 1944 г.). Одним из
проектов этой группы было так называемое власовское движение и Русская
освободительная армия (РОА), в которых они видели не только инструменты в
войне против СССР, но и будущих союзников ненацистской Германии[71].
Главным отличием этой группы от двух предыдущих было то, что особое
внимание они уделяли национальному вопросу в "восточной" политике. Так, один
из ее лидеров граф К. фон Штауффенберг считал, что, прежде всего, надо
завоевать симпатии русского народа. Другие же народы СССР он считал
полностью подчиненными русскому, а их национальные движения - слабыми и
незначительными. По его мнению, они вряд ли могли бы стать серьезными
союзниками Германии, а "все заигрывания с ними могли только помешать союзу с
русским народом, который очень болезненно относится к территориальной
целостности своего государства"[72].
Во многом благодаря усилиям этой группы, которая пользовалась
определенной поддержкой в Верховном командовании Вермахта (ОКВ), 6 июня 1941
г. был составлен документ "Указания по применению пропаганды по варианту
"Барбаросса"". Интересно, что в этом, сугубо специальном документе, наряду с
тем, что "противниками Германии являются не народы Советского Союза, а
исключительно еврейско-большевистское советское правительство", было
подчеркнуто, что "пока не следует вести пропаганды, направленной на
расчленение СССР на отдельные государства"[73].
Главный теоретик нацизма и эксперт по внешнеполитическим вопросам
рейхсляйтер А. Розенберг считал по-другому. Как и все предыдущие, он имел
свою точку зрения на "восточную" политику. В принципе, она не отличалась от
мнения Гитлера, который был уверен, что восточные территории являются
жизненным пространством германской нации. Поэтому перед ней стоит только три
задачи: захватить, управлять и эксплуатировать их. Розенберг соглашался с
этой генеральной линией, но считал, что достигнуть этой цели можно только,
при условии тесного сотрудничества с населением. В его взглядах причудливо
переплетались тезисы предыдущих групп. Он также считал, что с местным
населением надо обращаться "по-джентельменски", много ему обещать и
привлекать его к активной политической и вооруженной борьбе. Однако главное
отличие его точки зрения заключалось в том, что все эти блага должны были
распространяться только на нерусские народы СССР (особенно на украинцев). То
есть, в отличие от оппозиционно настроенных офицеров Вермахта, он считал,
что опираться надо именно на национальные движения, которые традиционно не
любят русских и коммунистическую власть, как продолжение русского