"Михаил Ильич Ромм. Устные рассказы" - читать интересную книгу автора

частью жизненные обстоятельства и какая-то удачная среда, в которую попадает
человек, удачные встречи, иногда просто знакомство удачное формируют
человека.
Вот такая преамбула, если дать. Стоит ли?
Это первое, скажем. Часто бывает так: вот собирается мастерская -
мастерская пятнадцать человек студентов, из которых выходят режиссеры или
актеры. И хороший педагог всегда знает, опытный педагог, что, если в этой
мастерской соберется два-три очень талантливых человека, ярких, талантливых
человека, мастерская в порядке. По существу говоря, он может сам и не учить.
Они сами будут друг друга учить, они сами будут учиться. Группа сильных
ребят, которые формируют направление мастерской, ее запал, так сказать,
систему мышления. Тогда в мастерской весь уровень необыкновенно повышается.
Один же человек никогда мастерскую не сделает, как правило. Он
получается маленьким чудом, исключительно одаренной личностью. А потом эта
исключительно одаренная личность, она обычно притухает. Я знал такие
мастерские, из которых ни одного режиссера не вышло, просто ни одного. И
наоборот, есть мастерские, из которых вышло поразительно много режиссеров,
очень много, чуть ли не половина работают или больше.
Значит, все это вопрос подбора людей, совершенно какая-то неощутимая
вещь, особенно в кинематографе, потому что ведь каждый режиссер понемножку и
актер, и немножко художник, и музыкант, и писатель очень часто. Он может
стать писателем. Он мог бы стать сценаристом. Становится режиссером, и все
так. Вот так вышло, что он как раз для кинематографа, - в это время, при
этих товарищах, при этой системе, в которой он жил; у него почва выгодная, и
вот он выходит режиссером.
Соперничество. Я не буду много говорить, но, когда Шукшин и Тарковский,
которые были прямой противоположностью один другому и не очень любили друг
друга, они работали рядом, это было очень полезно мастерской. Очень полезно
мастерской. Это было очень ярко и противоположно. И вокруг них
группировалось очень много одаренных людей. Не вокруг них, а благодаря,
скажем, их присутствию.
Если где-то эту сумму вопросов поднять (сейчас я говорю неразборчиво,
но [важна] мысль сама), тогда получается возможность учить человека без
указки, без перста: вот так надо строить мизансцену, так надо работать - как
очень многие учат. Учат тому, что вот есть система, которой надо обучать
таким-то образом. Сначала то-то, потом то-то, сначала монтаж, сначала работа
с актером и т. д.
Значит, хорошо большей частью художники получаются тогда, как мне
кажется, когда такого человека с указкой и перстом, такого учителя нет, а
есть человек, который бы помогал думать. Или не мешал бы хотя бы думать.
Который позаботился о том, чтобы была атмосфера, чтобы сам пророс росток
творчества, он бы получился самостоятельно.
Это мое убеждение всегдашнее. И когда я вспоминаю, как я сам учился, я
все время сплошь вспоминаю людей, которые не мешали мне, которые никогда не
мешали мне.
Первым из них был мой отец. Он был необычайно добрым человеком, более
доброго человека я просто не видел, не встречал. Хотя одновременно был очень
вспыльчив, принципиален и нетерпим. Но в жизни он был очень добр. Он был
такой добрый, что когда мать (тогда в Москве было много очень мух, а мух
было много, потому что был булыжник, а не асфальт, - а в булыжнике был