"Жюль Ромэн. Преступление Кинэта ("Люди доброй воли" #2) " - читать интересную книгу автора

двигается.
- Может быть, вы хотите, чтобы я вам показала дом, где было совершено
преступление? Снаружи. Проникнуть внутрь невозможно.
Кинэт колебался между противоречивыми мыслями почти до головокружения.
- Идемте же. Я закрываю дверь. Минутка-то еще у вас найдется.

* * *

Очутившись во дворе, налево от прохода, он прежде всего постарался
уловить, измерить уединенность флигеля, расстояние и безмолвие, окружавшие
его, концентрические зоны опасности и безопасности, основные свойства места
преступления.
"Он не обманул меня. Ближайшие соседи в пятнадцати метрах. Стена с
единственным слуховым окном в счет не идет. Стена конюшни. Очень вероятно,
что никто не слышал стука опрокинутого стола и даже стонов. Сейчас где-то
воркует голубь. Если бы я дремал на рассвете у этого окна, там, наверху, и
до меня долетели заглушенные стоны, я решил бы, пожалуй, что это голуби.
Двери выходят на глухую стену. При осторожности было бы легко уйти
незамеченным. Но он, наверное, бежал, как сумасшедший. Из окна, сверху, его
могли увидеть".
Старуха наблюдала за ним, как бы ожидая лестного замечания о том месте,
которое она показывала.
- В общем, - сказал он, - впечатление неплохое. Ваша жилица выбрала
спокойный уголок. Даже слишком спокойный.
- Помещение освобождается.
Он поспешил с беспокойством достать часы.
- О, больше двенадцати. А я занимаюсь пустяками.
Он спрятал часы и машинально засунул большой и указательный палец в
нижний левый карман жилета. Он нащупал вещь, которой там быть не полагалось:
коробку спичек. Приготовившись вынуть ее, он вспомнил: "кусочек ваты".
Дрожь, не вполне неприятная, пробежала у него по спине.

VIII

ХОЗЯЙКА ПИСЧЕБУМАЖНОГО МАГАЗИНА НА УЛИЦЕ ВАНДАМ

Мужество чуть не покинуло переплетчика, когда он свернул на улицу
Вандам. Он вдруг увидал цепь своих поступков в образе катка, ведущего к
пропасти по ряду точно рассчитанных зигзагов. Он усомнился не в своем личном
разуме, а в разуме вообще.
"Все, что я делаю, разумно. Пусть мне докажут, что я совершил ошибку,
настоящую ошибку. По крайней мере, с сегодняшнего утра".
Конечно, прогулка на "место преступления" казалась спорной. Кинэт не
дерзал поклясться, что им не руководил тот же слепой импульс, который
толкает преступников в силки полиции. Однако, если поступок вытекал из
сомнительного побуждения, задним числом он себя как будто оправдывал. Не
лучше ли знать, чему была свидетельницей привратница, чему могли быть
свидетелями люди, находившиеся у верхнего окна, какой степенью точности и
уверенности будут, в случае чего, отличаться их показания? Единственным
неудобством этого шага было то, что благодаря ему образ Кинэта сочетался в