"Жюль Ромэн. Шестое октября ("Люди доброй воли" #1) " - читать интересную книгу автораменее выпуклую кривую, чем когда-то. В частности, гораздо круче ниспадают
бедра. Вместо того, чтобы дать тазу раздаться в стороны, его сжимают, удлиняют. Он уже напоминает не полный зрелый плод, а первое набухание оплодотворенного цветка. То же и с грудью, хотя ей позволяют быть полнее. Не поощряя объемистой груди, моды осени 1908 года еще предоставляют грудям приличных размеров прекрасные возможности показать себя в должном свете. Разве что им приходится расположиться несколько ненормально, ибо, по-видимому, есть тенденция опускать их как можно ниже. Скат от шеи очень длинен. Все это, очевидно, вопрос корсета. И это приводит г-жу де Шансене к вопросу: - Вы носите корсет? - Не то что корсет, скорее лифчик, почти без китового уса. - А что вам доводилось слышать? Верить ли слухам, что дело идет к упразднению корсета? - К полному? Не думаю. - Заметьте, что, по-моему, заменить корсет лифчиком значило бы его упразднить. - Конечно! Но этого не будет. Как же получить линию? - Вам скажут, что при хорошем сложении у самого тела есть линия. - Простите, графиня, но для этого надо естественной линии тела быть модной линией, а это, согласитесь, не часто бывает. Да и когда тело слишком подвижно, оно принимает неправильные положения. Если вы чем-нибудь жестким не сдержите движений тела, вы никогда не сможете одеть его в платье, которое бы сидело как следует. Корсет, как и другие усложнения и оковы, появились по желанию мужчин, потому что в то время им хотелось, чтобы женщина одетая была как можно менее похожа на женщину раздетую и тем более их возбуждала. "И еще потому, - торопится она прибавить, - что женщины того времени имели много детей, мало сведений по гигиене и быстро превращались в бесформенные туши. Но вполне возможно, что когда-нибудь они пожелают, чтобы одетая женщина оставалась постоянным и прозрачным намеком на раздетую. На чьей стороне окажется тогда преимущество, - на стороне ли молодой маникюрши с ее роскошной грудью, или на моей? Боже мой, как утомительно думать!" Двумя комнатами дальше, в своем кабинете работы Мажореля, г-н де Шансене разговаривает по телефону. - Это вы, Шансене? Знаете, у меня до сегодняшнего утра не работал телефон. - Отчего? - Из-за пожара на станции Гутенберг. - Да разве вы присоединены к ее сети? - Нет. - Так как же? - С телефонами никогда ничего не понять. Словом, станция не отвечала. Скажите, вы видели С? - Кого? - С. Вы знаете. - Да. А что? - Тот, по-видимому, решил внести запрос немедленно по возобновлении |
|
|