"Жюль Ромэн. Шестое октября ("Люди доброй воли" #1) " - читать интересную книгу автора

столовую, кабинет, будуар и две спальни в новом стиле. Когда надо было
решить вопрос о меблировке залы, мужество изменило ей. Вернувшись в Париж,
она собрала для залы мебель в стиле Директуар, потому что ей нравилась эта
эпоха, и в то же время потому, что из классических стилей, как ей
показалось, этот все-таки наиболее сносным образом контрастировал с
вытянутыми кривыми цветочными украшениями, блеклыми тонами в остальных
комнатах. (Стиль Louis XV, хотя и более родственный новому, так скрежетал
зубами рядом с ним, пусть даже только в воображении, что сердце
разрывалось.)
6 октября 1908 года, в девять часов утра, г-жа де Шансене сидит в своей
спальне на твердом стуле, плохо рассчитанная спинка которого придает
насильственное положение пояснице и туловищу. Она утешается тем
соображением, что новый стиль, вполне соответствуя духу времени, непрерывно
апеллирует к энергии.
Дверь из спальни в ванную открыта. Слева г-жа де Шансене видит свой
зеркальный шкаф. На днях она заметила неприятное сходство: если мысленно
удалить само зеркало, то обе отвесные части и фронтон - это совершеннейшие
входные двери метро. Тот же взлет сладострастно изогнутых, близких к
обмороку стеблей, те же венчики и почти тот же орнамент. Недостает только
надписи вьющимися, как лианы, буквами: "Метрополитен". Конечно, все
произведения искусства определенной эпохи напоминают одно другое. Самый
скромный железный подоконник конца семнадцатого века принадлежит к тому же
семейству, что и великий Трианон. И для глаз современника чем же вход в
метро, по части претензий на красоту и благородство, уступает, например,
входной решетке Питомника в Нанси, которою в наше время восхищаются как
шедевром? Тем не менее, г-же де Шансене, когда она теперь становится перед
зеркалом, всякий раз представляется, будто она сама выходит из недр
метрополитена, и она чуть ли не обоняет затхлый запах подземелья. От такого
наваждения могут расстроиться нервы.
Этих мыслей не рассеивают ни присутствие маникюрши, ни ощущения от
мелких инструментов около ногтей, так как эта молодая особа и ловка, и
молчалива. Однако, взгляд г-жи де Шансене упал на стан маникюрши,
наклонившийся в это мгновение. Теперь в моде высокие воротники с кружевной
отделкой, а поэтому трудно скользнуть взглядом за корсаж. Но наружные формы
показательны. "Какая у нее, должно быть, красивая грудь!" И г-жа де Шансене
задает себе вопрос: "Так же ли моя хороша?" Ей приходится ответить на него
отрицательно: и эта мысль ее тяготит. Прежде всего, г-н де Шансене, судя по
многому, неравнодушен к пышности груди. И хотя г-жа де Шансене совсем уже не
влюблена в своего мужа, все же она желает и впредь внушать ему если даже не
страстную любовь, то по крайней мере желание. Правда, она говорит себе, что
мода за последние годы склоняется в пользу стройности стана, несомненно, из
духа солидарности с новым искусством, о тенденциях которого свидетельствуют
стул и шкаф. Бедра и грудь начинают исчезать. Борьба против тонкой талии,
начатая мужественными людьми в конце прошлого века, принесла в начале нашего
некоторые несомненные плоды. Но еще сегодня утром г-жа де Шансене получила
каталог зимних новинок и перелистала его в постели. Противники тонкой талии
не могут похвалиться победой. Картинки доказывают, что она не утратила
обаяния. А покуда тонкая талия будет целью стремлений, сохранят свою
ценность и выступы, ее подчеркивающие сверху и с боков. Рассматривая
картинки внимательнее, можно согласиться, правда, что общая линия образует