"Владислав Романов. Мне больно, и я люблю " - читать интересную книгу автора

- Что в девять? - не понял Левушкин.
- Приедут в девять банк брать, - вздохнул Семенцов.
- Почему в девять? - снова переспросил Мотя.
- Потому что деньги привезут в восемь двадцать, - пожал плечами
Семенцов. - Принеси попить, что ли? - обратился он к Машкевичу, который
столбом стоял у двери.
Семенцов зевнул - сладко, с подвывом, и за ним, точно по команде,
зазевали Мотя и Павел.
- Как бандиты появятся, меня предупредят, - сказал Семенцов.
- Кто? - спросил Мотя.
- Дед Пихто. - Он озорно взглянул на Левушкина и подмигнул. - Значит,
так! Если они появятся на дороге, я распахну створки всех окон. Ясно?.. А
теперь пошли, покажу дом! Да и на работу вам пора: на склад вас обоих
определил, это удобно.

V

На складе Павла и Левушкина уже поджидали. Павла с машиной определили
на перевозку. А Мотя, выслушав указания зав. складом Банякина, низенького
толстенького человечка с бабьим лицом, пошел на свое место к воротам, где он
должен был вести учет: записывать номер машины, фамилию водителя,
направление поездки и время. Ещё вчера на этом месте работала Шурка, и
шоферы с удивлением смотрели на Мотю, спрашивали, куда подевалась Шурка, и
отпускали всякие презрительные шуточки в адрес Левушкина, что ему, мол,
впору идти в грузчики, а не стоять с блокнотом. Левушкин отвечал (первое,
что пришло в голову), что он болен туберкулезом. Некоторые верили, но иные
посмеивались. Из всех шоферов лишь угрюмый ПА 16-97 не выразил никакого
интереса и лишь один раз скользнул по Левушкину взглядом. Какая-то злоба
вдруг промелькнула в этом взгляде, и Левушкин поежился. "Может, жених
Шурки, - подумалось Моте, - или ухажер, и теперь ненавидит меня за то, что
она так внезапно исчезла... Ничего, потерпи, товарищ, это ненадолго", -
подбодрил его про себя Мотя.
Павел, выезжая со склада второй раз, посоветовал Моте придумать
что-нибудь позаковыристей, а то кое-кто уже всполошился, что туберкулез -
болезнь заразная. К обеду Левушкина вызвал Баныкин и спросил насчет
туберкулеза. Но Мотя пояснил, что туберкулез у него в закрытой форме и это
для окружающих не опасно. Баныкин немного успокоился и стал расспрашивать
его о дяде. Левушкин вообще-то не знал подробностей его трудоустройства, но
сообразил, что Семенцов, очевидно, пристроил его как племянника большого
чина. Он тотчас нашелся и заявил, что да, он в самом деле племянник
председателя, но что об этом знать никто не должен. Баныкин побледнел и
спросил, не треба ли Матвей Петровичу южного кавунчика, какие в небольшом
количестве завезли и в Серовск для нужд, так сказать, самой передовой и
трудолюбивой части населения. Мотя вспомнил о хозяйке и подумал, что арбуз
скрасит то неприятное впечатление, которое он, Левушкин, произвел на неё.
Баныкин хотел самолично отнести кавунчик домой Моте, но Мотя решительно
отверг его услуги.
Стоя с блокнотом у ворот, Мотя хорошо обозрел всю площадь, углядел
напротив банка того торговца, о котором рассказывал Семенцов. "Наган прямо в
одном из зверей, в медведе, - подумал Мотя. - Но коли он здесь наблюдает, то