"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

чувствовали. И были счастливы небывалым чувством причастности. Вот вкратце
такая обрисовывалась обстановка того времени. Или этого, потому что
неважно, не о нем речь, ибо в пространстве многое сходится, даже две
параллельные прямые. Во всяком случае, пока Шалимов, Шляпников и
Баратынский оживленно обсуждали частные вопросы, Азарий Федорович Крюков
действительно сидел с полуголыми девицами в сауне. Точнее, девицы были
вообще голые, но в простынях. И не простые девицы, а пловчихи, и сидели
они в родной сауне бассейна "Буревестник". Крюков же устал за день и не
вслушивался в разговор Шалимова, Шляпникова и Баратынского. Тренировал
Крюков второй состав молодежной женской сборной университета, тренировал
уже восьмой год, и спортсменки своего "папашку", как звали его за глаза,
не стеснялись.


Глава 1

О девочке Маше, Алике, Ларике и начале необычного путешествия,
а также непонятно почему, но и о Флоре Галимзяновой

Солнце еще не всходило, но слабый свет уже лился сверху невидимым
дождем, асфальт загадочно блестел, кусты жимолости волнительно
вздрагивали, и так одуряюще пахло жасмином, что непременно должно было
что-то случиться.
Маша не шла, а летела по двору, точнее ее кто-то легонько подталкивал
в спину. Это было смешно и удивительно одновременно. Смешно, потому что
толстушка Маша издали напоминала тумбочку, и видеть, как летит тумбочка,
было смешно, но и удивительно, ибо мало кто видел, как летают вообще
тумбочки. Вот и летела похожая на тумбочку Маша, а ее белые летние
туфельки стучали так громко, что мгновенно проснулась дворничиха Венера
Галимзянова, жившая через дорогу, в доме напротив, и очень удивилась тому,
как рано начал работу слесарь Баратынский: ходики показывали только три
часа утра, а Баратынский грозился нагрянуть в восемь, что само по себе
было уже невероятным, но, чтобы начать менять трубы в три утра, такого
даже при Сталине не видели. Не успела дворничиха Венера помянуть имя
Сталина, как Машенька завернула за дом и остановилась как вкопанная.
Так бывает, когда идешь себе преспокойненько, думая о самом обычном,
ну, к примеру, из чего крылья бабочек сделаны (из пыльцы, что ли?), как
вдруг, подняв голову, видишь на первом этаже панельного дома живую
тигриную голову. Голова преспокойненько себе дремлет на солнышке, а увидев
тебя, лениво, но вежливо скажет: "Ну, что ты, девочка, глазеешь?.. Тигра,
что ли, не видела?!"
Тигры, конечно, спали еще в зоопарке, но у въезда во двор стояла
настоящая серебряная карета, запряженная тройкой белоснежных лошадей.
Неизвестно, откуда вдруг появился возничий, мальчик с копной светлых
кудрей и большими голубыми глазами. Он застенчиво улыбался и никак не мог
принять нужную позу. Дело в том, что возничий был соткан из тысячи
мельчайших рыжих пылинок, роящихся облаком у кареты, и это живое бурлящее
облако то превращалось в мальчика, то растекалось в стороны и снова
заполняло контуры мальчишеского тела, причем это растекание мучило и
возничего, он боялся как бы Машенька не испугалась его странного вида,