"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

народы. Достаточно одного стакана отвратительного лимонада, к которому к
тому же привык желудок, чтобы в миг сухого жаждущего рта почувствовать
себя счастливым. Крюков посмотрел на бутылку, в которой еще оставалось так
много страшной эссенции, и, помедлив, налил еще полстакана, но пил, уже не
торопясь, по глотку, хотя предчувствие изжоги немного портило
удовольствие.
Мимоходом, мысленно, он возвращался к странному смеху, прилетевшему
под утро, смысл и назначение которого ему впервые были неведомы, а значит,
внушали тревогу и страх. Азарий Федорович не терпел тайн и загадок, ничего
хорошего, они, как правило, не сулили. Поэтому он старался их всегда
разрушать и за четыреста с лишним лет довольно-таки преуспел в сем
нелегком деле. Так он нашел семью Петуховых, а познакомившись с ними
поближе, не поверил своим глазам: лик Маши Петуховой в точности напоминал
известные портреты принцессы Северного королевства Ее Высочества
Марии-Победительницы.
Бутылка была пуста. Азарий Федорович потер затылок, который мерз уже
триста лет, и натянул любимую шерстяную чеплашечку, придававшую его облику
вполне артистический вид, что позволило Крюкову еще сорок лет назад
числиться профессором искусствоведения по французским средневековым
шпалерам и гобеленам, благо их сохранилось не так много и большую часть из
них он видел наяву, а несколько шпалер даже имел в собственной коллекции.
Но нельзя дважды входить в одну и ту же реку. Скучно, во-первых, а потом
он стал столь редким специалистом, что за консультацией к нему ездили из
многих стран мира. Его сделали почетным доктором многих университетов, и
засиживаться долго в живых было нельзя. Другое дело тренер по плаванию.
Впрочем, и тут председатель федерации нет-нет да и спросит: не трудно ли
ему, не пора ли на заслуженный отдых, а директорша-язва спорткомплекса
предложила даже устроить его в дом престарелых...
Азарий Федорович вытащил из кармана содовые таблетки, проглотил сразу
две штуки, чтобы хоть как-то заслониться от изжоги. Он взглянул на свою
светло-шоколадную ладонь, изрезанную затейливой сетью морщин, и задумался.
Век от века цвет кожи все больше темнел, и его уже принимали за южанина.
Однажды пьянчужка даже проворчал: "Что за черт, негры откуда-то
появились?!" Крюков рассердился и заставил пьяницу шагнуть в открытый люк
телефонного колодца, где несчастный сломал руку, ногу, девять ребер и
голову, но, к счастью, поправился, напрочь забыв о встрече с "негром".
Конечно, пьяница не виноват, а Крюков погорячился, это ясно.
Закончив карьеру профессора искусствоведения, Крюков работал
экскурсоводом в областном художественном музее. Городок был небольшой,
музей хороший. Здесь Крюков вознамерился пополнить знания своих новых
сограждан. С художниками он, кроме Веласкеса, Гогена и Леонардо, больше ни
с кем не встречался, зато хорошо знал Шекспира, Дюма и Гете и про них он
мог рассказывать часами. Особенно заслушивались молодые девушки, некоторые
даже записывали, и это льстило Крюкову. Месяца три все шло хорошо, и вдруг
разразился скандал. На его экскурсию забрел местный профессор Найденов и,
послушав, возмущенный заявился к директору музея: какое, мол, имеет право
экскурсовод Крюков морочить мозги честной аудитории, рассказывая о том,
как он пьянствовал с Гогеном, Дюма и Шекспиром, да еще чернить светлое имя
Леонардо, который якобы для изучения анатомии использовал живых людей,
приговоренных к смерти. Директор Махруев попросил профессора все это