"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

огорчившись, воскликнул Азарий Федорович. - Он первый нарушил тишину,
потревожив не только меня, и я не виноват в его будущих несчастиях!..
Трудно, очень трудно было творить добро, гораздо труднее, чем зло, и,
несмотря на сорокалетний добрый стаж, Крюков немногим мог похвастаться.
Однажды он спас из горящего дома шестнадцатилетнего подростка. Крюков был
горд этим поступком всего две недели, потому что в начале третьей
подросток грабанул ларек да еще отправил на тот свет героя гражданской
войны, выскочив на него из-за угла и потребовав кошелек. Так и теперь,
спасши пьяного, он отдал его в руки милиции, где уж непременно ему дадут
пятнадцать суток, вследствие которых вся жизнь бедняги полетит к собакам
(т. е. к чертям собачьим).
Азарий Федорович вздохнул, перевернулся на другой бок. Голосисто в
ночи квакали лягушки. Задремав, Великий Маг поймал тайную волну Вечерней
страны, вновь увидел красавицу баронессу Эльжбету, и, погрузившись в эти
сказочные видения, Крюков наконец-то заснул и даже холодильный шкаф был не
в силах их разрушить.
О, кто не любит вспоминать юность?! Только в юности хочется так
непосильно долго жить, и всякое упоминание о смерти, всякий вид ее пугает
до коликов в животе, и ночью, когда подступает сон, так схожий со смертью,
ждешь не дождешься утра. Может быть, поэтому с особенным жаром участвуешь
в приятельских пирушках и бросаешься в объятия первой встречной рыжей
хохотушки, полной и крепкой, от которой пахнет горячим хлебом и которая
стискивает тебя с такой силой, что на следующий день остаются синяки. Но
угар наслаждений проходит, и полнотелая дочь булочника уже цепко держится
за тебя, торопя к венцу, дабы творить бесстыдство на самых законных
основаниях - утром, днем и ночью, потому что другого счастья нет, как
любил повторять друг Зигмунд. Но ты бежишь куда глаза глядят. Тебе
радостна свобода, ты распеваешь гимны, вышагивая по дороге из города,
смело стучишься в первый попавшийся дом, когда наступает ночь и ливень
обрушивается на твою голову...
Азарий Федорович тяжело вздохнул во сне. Кабы знать, где упасть,
соломки бы подстелил...
Его встретил худой высокий старик с желтым лицом и наглыми, тоже
желтыми глазами, которые беззастенчиво обшарили бедный дорожный костюм и
узелок студиозуса, точно прикидывая чем можно поживиться. Креукса поразило
обилие колб и реторт в доме. Пахло жженой пробкой, и ноздри щипало от
этого запаха. Огромные меха поддерживали огонь в камине, а из сада,
проникнув через окно, на Азриэля глазели диковинные растения. Это было
неправдоподобно, но Креукс сам видел, как ярко-красный пион вполз в
комнату и повернулся чашечкой цветка к нему, ощупывая его невидимыми
лучами на расстоянии. Лишь щупальца его усиков чуть подрагивали, и Азриэль
ощутил на лице странное прикосновение. Рядом с Ганбалем, так звали
хозяина, сидела на стуле маленькая желтая змейка. Она именно сидела,
грациозно склонив в его сторону головку и слегка постукивая хвостиком.
Ганбаль, насмотревшись вдоволь на Азриэля, сморщил и без того
морщинистое желтое лицо и, скосив взгляд в сторону змейки, спросил:
- Ну что?.. Влюбиться можно?!
Змейка фыркнула и тотчас слетела со стула, быстро поднялась по
лестнице в верхнюю комнату, громко захлопнув за собой дверь.
Ганбаль захохотал, но голос его неожиданно сорвался, он захрипел,