"Галина Романова. Ярмарка в Сокольниках" - читать интересную книгу автора

объединения. Потом начальником Главка, ввели в состав коллегии Министерства.
А потом... потом что-то сломалось... - Тон Ракитиной немного смягчился, не
было первоначальной навязчивой театральности в голосе и манере говорить.
Прижав кончики пальцев к вискам и смотря в одну точку, она без подъемов и
спусков, словно для записи на пленку, продолжила свое повествование.
Итак, Ракитина метили в заместители министра. Потом этот вопрос сняли с
повестки дня, так как решили направить его в Вашингтон - советским
торгпредом. Виктория Ипполитовна до ужаса была рада - кому ж из советских
людей не хочется побывать в Америке, да еще с ее английским. Однако это
назначение не состоялось, неизвестно почему. От огорчения она слегла даже в
больницу - у нее начались эти приступы, которые теперь повторяются чаще и
чаще. Виктор отмалчивался или давал невразумительные ответы на ее вопросы.
Тогда Виктория обратилась к папе, а тот к своему приятелю - начальнику
управления кадров Внешторга, бывшему комитетскому генералу. И то, что
удалось узнать семье Воеводиных о Ракитине, привело их в ужас.
Формально к Ракитину прицепились за какое-то "алмазное" дело. Но на
самом деле вопрос был значительно глубже. Он не соглашался с какими-то
планами или директивами, исходящими непосредственно из ЦК и Политбюро,
выступал на разных совещаниях, вплоть до ЦК и Совмина, и как "упрямый осел"
отстаивал свою точку зрения о необходимости коренной перестройки
внешнеторговых организаций за границей, призывал к сохранности, а не к
разбазариванию народного достояния и прочее. У него даже нашлись
последователи в академии наук и стратегических институтах, планирующих по
заданию ЦК и КГБ всю внешнеторговую работу.
Все это было действительно интересно послушать, но с моей точки зрения
не имело ни малейшего отношения к убийству, да еще таким допотопным
способом. Ну, подался, положим, Ракитин в инакомыслящие, так у нас для этой
цели психушки еще имеются. Но чтоб человека к осине проволокой за это
прикручивать - никогда не поверю.
- Наверху решили, - Виктория Ипполитовна указала длинным накрашенным
ногтем в потолок, - что это - ревизионизм, и Вите приписали политическую
близорукость и даже приклеили ярлык - знаете, как у нас это бывает -
"Антипартийного националиста"! После такого разноса Витина карьера, конечно,
полетела под откос, а могло быть еще хуже, если бы не папины связи.
Виктория Ипполитовна вдруг резко встала из-за стола и с неожиданной
тоской в голосе сказала:
- Что-то мы не по-русски, мужики, сидим. Давайте за упокой Витиной души
выпьем!
Она достала откуда-то с верхней полки буфета фарфоровую запечатанную
бутылку рябиновой настойки на коньяке, редкость в наши дни необыкновенную.
- Мы эту "Рябину" с Витей купили в день нашей регистрации. Решили,
разопьем в день серебряной свадьбы.
Ракитина разлила коньяк по хрустальным рюмкам и, сказав: "Пусть земля
ему будет пухом!" - первая залпом выпила. Потом тут же налила себе вторую и
так же быстро отправила ее в рот. Она расстегнула высокий ворот своей
шуршащей блузки и села обратно в кресло. Посидела, помолчала. Потом
поднялась опять.
- Извините меня, пойду переоденусь, очень уж тяжко в этой сбруе.
Мы сидели молча. Потом мой начальник взял бутылку в руку, вопросительно
взглянул на меня и, не дожидаясь согласия, налил нам еще по рюмке.