"Галина Романова. Ярмарка в Сокольниках" - читать интересную книгу автора

располагайся, где сможешь. Сказав "здрасте", я уселся на подоконнике.
Генерал глянул на меня, как на мебель, и продолжал орать:
- Как это вам ничего не известно о решении вашего начальства перекрыть
доступ на ярмарку, вашу мать? Мои дзержинцы действовали правильно, согласно
инструкции!
Значит, этот краснолицый генерал и есть командир знаменитой эмвэдэшной
дивизии имени Дзержинского.
- Не знаю, товарищ генерал, по какой инструкции действовали ваши
болваны, но операцию по поимке Ракитина они провалили, - полковник помолчал
и добавил, - вашу мать.
Генерал покраснел еще больше и, вскочив с дивана, как петух, налетел на
полковника, выкрикивая при этом исключительно непечатные слова. Полковник,
хотя и занял оборонительную позицию, матерился в ответ с не меньшим
усердием. Я корчился на своем подоконнике от еле сдерживаемого смеха. Ну и
дела, товарищи из органов явно вышли из берегов. Где же хваленая чекистская
выдержка?
Меркулов уныло переводил взгляд с одного на другого, левой рукой
подперев голову, а правой играя металлической крышечкой от письменного
прибора. Наконец ему, видимо, это здорово надоело - он с силой хлопнул
крышечкой о мраморную подставку:
- Успокойтесь, товарищи командиры! Картина мне ясна. Вы, товарищ
Павлов, - обратился он к кагэбисту, - вели своего американца, ничего не зная
о Ракитине. А вы, товарищ Флягин, выполняли инструкцию, полученную от
определенной службы КГБ, и на час задержали доступ зрителей в павильоны, не
так ли? Теперь американец, возможно профессиональный шпион, спокойно
уплывает завтра к своим капиталистическим акулам; портфель, которого он
дожидался, исчез; Ракитин убит, его дама сердца тоже; убийцы спокойно
разгуливают по Москве, если еще не укатили на заслуженный отдых в Гагры
или... Ниццу. Так что операцию по обезвреживанию врага, товарищ полковник,
выражаясь языком чекистов, вы просрали.
Ух, как полковник взвился при этих словах! А Меркулов, как будто бы
потеряв интерес ко всей этой истории, стал копаться в ящике стола, выуживая
оттуда различные бумажки. В комнате воцарилась напряженная тишина. Наконец
он нашел бланки протокола допроса свидетелей и раздал их чекистам, коротко
бросив при этом:
- Запишите свои показания.
Генерал и полковник, словно школьники, склонились над столом. Писали
они долго, я как дурак все сидел на подоконнике, а Меркулов чистил стол.
Откровенно говоря, я не совсем понимал, что происходит. Что за
американский шпион? При чем здесь "наши" убийства? Ведь дело Меркулов
передал в прокуратуру Сокольнического района по территориальности? И тут я
заметил, что в кабинете моего начальника произошла некоторая пертурбация:
столик с графином переехал в дальний угол, а ненавистный мне фикус занял
центральное положение у окна. Я даже присвистнул вслух от своей догадки, чем
чрезвычайно испугал товарищей из органов. Дело в том, что у Меркулова
начинается реформаторский зуд, как только он получает в свое производство
новое серьезное дело. Очередная перестановка в кабинете явно
свидетельствовала, что Меркулову (и, естественно, мне) предстояло
расследовать дело о двойном убийстве - Ракитина и его подруги.
Самодопрашиваемые, наконец, закончили свою писанину, шлепнули листки на