"Александр Ромаданов. Оживи покойника" - читать интересную книгу автора

Василий Парамонович, сдвинув на переносице брежневские
брови, сурово произнес:
- День рождения у тебя сегодня, Бурщилов! - и сам же первый
засмеялся, не выдержав.
При этих словах гости испустили восторженный вопль,
превратившийся во всеобщий хохот. Не успел Федор опомниться,
как его завалили перевязанными атласными ленточками свертками и
коробочками, затискали в объятиях, исслюнявили поцелуями,
засыпали конфетти и забросали серпантином. "Как же это я,
голова моя садовая, мог забыть про свой день рождения?" -
недоумевал Федор посреди шумного веселья. Вдруг он
почувствовал, что кто-то больно пинает его в бок. Он обернулся,
но никого не увидел: все исчезли в одночасье.

5. Кладбищенская одноколейка

Федор с трудом разлепил глаза: его пинал в бок ногой
грузный мужчина с гладковыбритой розовой рожей, украшенной
бирюзовыми глазками-пуговками и вывернутыми наизнанку
клюквенными губами. "Что за боров? Ну и физиомордия! Однако
нерадушно меня здесь встречают, нерадушно", - пожаловался он
самому себе, замечая покачивающиеся перед самым его носом зубья
вил.
"Я здесь случайно", - сказал он вслух. Толстяк в ответ на
это заявление мелко затряс головой, не то от злобы, не то от
волнения, и попятился к двери, резкими взмахами вил приглашая
Федора на выход. Федор без разговоров покинул ангар,
провожаемый недовольным похрюкиванием поросят, которых из-за
него до сих пор не накормили. На дворе брезжил рассвет. Снега
не было, но был туман. Негостеприимный хозяин шел позади
Федора, конвоируя его с вилами наперевес. Туман так плотно
запеленал воздух своими выбеленными простынями, что забитые
мокрым снегом лужи удавалось разглядеть лишь после того, как
нога с хлюпом ныряла в воду. Федор собрался было спросить у
дышавшего ему в спину "борова", уж не в милицию ли он
намеревается его отвести (мысль о загранице в утреннем свете
казалась совсем бредовой), но не успел и рта открыть, как
получил мощнейший пинок под зад и полетел в ближайшую лужу.
"Скотина!" - ошпаренный ледяной водой, завопил он, вскакивая со
сжатыми для драки кулаками, но обидчика и след простыл, даже
дыры в тумане не осталось - затянулась мгновенно. Федор
стряхнул с рукавов телогрейки снежную кашу на воде и пошел сам
не ведая куда.
Идти в мокрой одежде было чрезвычайно неприятно, а тут еще
и голод напомнил о себе: есть захотелось адски! Чудилось даже,
что живот прилипает к спине и при каждом шаге задевает за
позвонки. Негнущимися замерзшими пальцами Федор порылся в
карманах, будто там могло лежать что-то съестное... и
действительно! В складках мятого кармана брюк пряталась плоская
тыквенная семечка - она мгновенно была отправлена в рот и